Люмьер и попросил бы убить его быстро, только уже знал: не подействует. Поэтому продолжал молчать и смотреть на своего мучителя.
— Причинить вред людям без прямого приказа сестры ты не сможешь, даже не пытайся, — напомнил охотник. — А если решишь попытаться…
— Ты заставишь меня пожалеть, я понял, — все-таки проговорил Люмьер.
— Надо же! Мне соизволили ответить! — прищурился мужчина. — Карлин! Демар! Приведите волка в человеческий вид, а затем проводите к Дженне, она будет ждать.
И пошел прочь, а двое его подручных вошли в клетку. Они схватили Люмьера и потащили, даже не дав возможности перебирать ногами. Его выволокли в коридор, протащили по длинному коридору, затем вверх по ступенькам. Втолкнули в такую же крохотную комнату, как та, в которой держали ранее, с той лишь разницей, что здесь стояла бочка, а на скамье лежала сложенная одежда.
— Полощись, — приказал один из провожатых. Карлин? Демар? Какая разница? — Потом одевайся, позовешь.
И оба вышли, оставив Люмьера наедине с бочкой. Увы, недостаточно большой, чтобы можно было в ней утопиться. Сверху плавал ковш. Волк взял его, набрал воду, попробовал — ледяная. Он, конечно, ко всему привычный и зимой с другом Морисом не раз нырял в холодные лесные озера, но там нырнешь, тут же выскочишь и бежишь, бежишь, пока несут ноги. И внутри все полыхает от жара. А здесь…
Люмьер сосредоточился и все-таки вылил воду себе на голову. Холодно! Да чтоб они все позабыли имена предков! Попытался растереть кожу, но вышло скверно — руки и ноги одеревенели от долгого нахождения в клетке. Однако вымыться надо, и он старался, как мог. Терпел. Отмывал грязь с покрасневшей кожи, шипел сквозь стиснутые зубы, тихо ругался. Вода в бочке быстро стала мутной. Еще бы! Сколько его держали, словно скот? Да и тащили через весь лес. Неудивительно, что грязный.
Наконец, собственная чистота устроила Люмьера, и он взглянул на одежду. Штаны, рубаха. Явно с чужого плеча, но ему было все равно. Волк быстро оделся, чувствуя себя почти человеком. Пальцами попытался расчесать волосы, однако вряд ли получилось достаточно хорошо. Что же, пусть любуются, как есть!
— Я готов! — крикнул он, и его провожатые мигом вернулись.
Теперь Люмьер шел сам. Они поднимались из подземелья к свету, и вскоре он очутился на большом, залитом светом дворе. Отсутствие обуви не мешало — мальчишки-оборотни всегда бегали босиком, и только когда собирались в дальний путь, обувались. Вдруг встретятся люди? Так проще отвести глаза. Прогретые солнцем камни согревали озябшие ноги. Обычно волки не мерзли, но после ледяной воды стало все-таки холодно.
— Жди, — приказал ему один из провожатых, и оборотень замер, подставляя лицо солнцу.
Вскоре послышались шаги. Люмьер сразу их узнал — его слух был чуток, а люди топали, как дикие кабаны. Это Дженна. А вот ее братец-охотник умел скрывать свой шаг. Он двигался почти бесшумно, тенью следуя за сестрой. Дженна замерла. Сегодня не в алом, а в белом костюме: длинной юбке и блузе. Ее темные волосы были заплетены в косу и закинуты за спину. Девушка смотрела на Люмьера как-то странно, а вот ее братец тут же вышел вперед, будто заслоняя собой сестру.
— Сегодня начинаются ваши совместные тренировки, — сказал он больше для Дженны, чем для волка. — Вы должны научиться действовать слаженно. Волк, ты лучше знаешь лес, однако не думай, что там получишь преимущество.
Люмьер ничего не ответил. Просто стоял и слушал, воспринимая охотника как назойливо зудящую мошку.
— Я расскажу вам то, что знаю об испытании, — продолжил мужчина. — То, о чем рассказывала мне мать, чтобы я поделился знаниями с вами.
Да, конечно. Так Мередит и раскрыла все карты.
— Но сегодня оставлю вас наедине.
От одной этой мысли охотник поморщился. Зачем оставляет, если не хочет этого делать?
— Приказ ат-теи, — тут же нашелся ответ. — Вы должны… привыкнуть друг к другу, а завтра начнутся настоящие тренировки.
Какие, интересно? Человеческое оружие Люмьер знал. Все-таки он рос человеком и лишь несколько пьянящих минут успел побыть зверем. Чему новому его могут тут научить? Или это он должен учить девчонку, чтобы в лесу ее не сожрали? Дикому зверью не прикажешь отступить от добычи, не наденешь ошейник, который заставит все время быть человеком. Разорвут, и дело с концом. Однако никто не собирался отвечать на эти невысказанные вопросы. Охотник просто взял и ушел, а за ним последовали те, кто привел сюда Люмьера. Странные… Хотя, скорее всего, за ними наблюдают, давая лишь иллюзию, что они вдвоем.