— Кажется, духи леса путают нас, — пробормотал волк.
— А может, мы не там ищем? — предположила Дженна. — Или же от тракта ничего не осталось?
— Смотри!
Слева деревья будто расступались, и дальше между их крон виднелись старые, видавшие виды камни. Может ли быть, что это и есть дорога, которая раньше связывала земли людей и оборотней? Если так, дела налаживаются! Правда, идти вдоль тракта придется долго, зато видно, куда идти! Вот приближаться к кровавому холму не хотелось, но и выбора не было. Не могли предки Дженны устроить себе обитель где-нибудь поближе? Или хотя бы в более приятных местах?
Дженна вдруг сжала ладонь Люмьера. Он едва удержался, чтобы не отшатнуться, однако девушка не замыслила ничего дурного. Видимо, ей просто нужно было чувствовать, что сейчас она не одна.
— Вот и наш путь, — сказала она. — Идем?
— Если ты не устала…
Она отрицательно покачала головой. Что же, лесные травы действительно помогли. А может, настолько сильная воля скрыта в таком хрупком теле? Люмьер не понимал. Он плохо разбирался в людях, особенно в девушках шестнадцати лет. А под ногами уже была не трава, а старые, древние камни. Кто создал этот тракт? Чьими руками были выложены эти булыжники, потемневшие от времени? Оборотней? Людей? Никто не мог дать ответа. Те, кто мог, давно уже сами стали камнями и травой.
— Как думаешь, сколько отсюда идти до кровавого холма? — спросила Дженна.
— Не знаю. Если верить вашим картам, около недели, — ответил волк.
— Значит, неделю…
И девушка задумалась о чем-то своем, а Люмьер прислушивался к окружавшему их лесу и с удивлением понимал: этот лес ему не нравится, с ним что-то не так. А вот что, оборотень никак не мог понять.
13
Дженна
Дженна не хотела жаловаться. Да, болезнь ослабила ее, но времени лежать и жалеть себя не было. Чем скорее они выполнят испытание, тем скорее смогут вернуться домой. А пока вокруг лес, он почти поглотил старую дорогу, которую они с таким трудом отыскали, и подступал близко-близко, снова загораживая ветвями солнце. Хотелось сесть, отдохнуть, но Дженна приказывала себе идти. Только вперед! К их далекой цели. Сосредоточенность на задаче помогала меньше думать о том, что их ждет. А в том, что легко не будет, они уже убедились. Если бы не Люмьер, его спутница пошла бы ко дну. А если бы выплыла, сгорела бы от жара. Но волк был рядом, шел чуть впереди, серьезный и сосредоточенный, и Дженне очень хотелось ему соответствовать. Или хотя бы не мешать…
Вот она и старалась быстрее перебирать ногами, не жаловаться, пусть и кружилась голова. Однако Люмьер все понимал и сам. Каждые два часа он делал краткий привал, позволяя спутнице хоть немного перевести дух, а затем снова шел вперед, туда, где пока невидимым ждал их кровавый холм. И от одной мысли об этом почему-то становилось не по себе.
Дженна мало знала о войне людей и оборотней. Матушка неизменно говорила, что это оборотни виноваты во всем. Они напали первыми, не пожелали мира, однако почему-то сейчас в это верилось с трудом. То-то людей в Красном лесу много, а оборотней чуть больше двадцати, как сказал Люмьер. И ведь волки сильнее! Тогда как их удалось уничтожить? Загнать в ловушку? Иначе они бы не проиграли.
Наступил вечер, Люмьер выбрал поляну и начал готовиться к ночлегу. Дженна помогла ему собрать хворост, они доели остатки мяса. Теперь у них осталось немного хлеба и вареных овощей. А как дальше? Этот вопрос Дженна и задала волку.
— Соберу ягоды, — ответил он. — Если отпустишь, буду охотиться. Зайца добуду. Или зазевавшуюся птицу, но это сложнее. У зайцев нет крыльев, не улетят.
— Я не очень хорошо представляю, как их готовить, — смущенно предупредила Дженна.
— Ничего, разберемся, — уверенно ответил волк.
Люмьер… Интересно, почему он решился назвать ей свое имя? Хотелось верить, что они стали на шаг ближе к дружбе, вот только волк никогда не забудет о своем ошейнике. Дженна и сама бы не забыла на его месте, а снять сейчас боялась. Уйдет… Оставит ее! А в том, что в одиночестве она погибнет, девушка больше не сомневалась.
— Давай сегодня ты подежуришь первым, а потом ляжешь спать, — предложила Дженна. — Получается, ты вообще не отдыхаешь, сидишь до утра.
— Не стоит, — ответил Люмьер, — ночь — волчье время.
Устроился, подложив плащ под голову, и закрыл глаза. Дженна же следила за огнем, чтобы ночью им не было холодно. Ждала, что вернется озноб, но болезнь отступила. И снова благодаря волку. Способна ли она сама хоть на что-то?