— Как ты себя чувствуешь? — спросила Дженна, а Люмьер все-таки изловчился и сел, чтобы не смотреть на нее снизу вверх. Сразу осознал, что его одежда осталась где-то там, на месте оборота, но сейчас это было меньшей из бед.
— Живым, — ответил он, разглядывая бок, на котором еще виднелись следы когтей, только за ночь они превратились из ран в глубокие царапины. — Мы можем продолжить путь.
— Нет, тебе следует отдохнуть до завтра, — воспротивилась его спутница. — Да и мне тоже, это была непростая ночь. А еще Лиаретта, погибшая девушка, сказала, что какое-то время нежить будет меня бояться. Если пойдем вдоль реки, то обойдем болота стороной, и напасть на нас никто не решится.
Безумие… Однако сейчас Люмьер готов был с ним согласиться. Он безумно устал. Хотелось не шевелиться хотя бы час, а если целый день — и вовсе замечательно. Но нужно подниматься. У них с собой только еда, захваченная из деревни. Надо попробовать ее. Если уснет, ничего страшного, будут хотя бы знать, что на ней чары и есть ее в пути можно только в крайнем случае. Хотя, наибольшее подозрение все равно вызывало молоко.
А еще стоит посмотреть, что из одежды осталось в вещевом мешке. Люмьер подтащил его к себе, оценил свои находки. К счастью, нашлись портки и штаны, и оборотень поторопился одеться. Еще есть плащ. Можно считать, достаточно, только идти придется босиком. А если… Если дальше бежать волком? Так и Дженна будет меньше уставать, и ему будет проще — лапы не ноги, им обувь не нужна.
— О чем ты думаешь с таким выражением лица? — спросила Дженна.
— О сапогах, — признал Люмьер. — Я, конечно, привык ходить по лесу босиком, но есть места, где обувь необходима.
— На том берегу осталось тело Максана, — задумчиво проговорила девушка. — Мы могли бы…
— Нет! — торопливо воскликнул Люмьер. — Я не собираюсь раздевать мертвеца!
— Но дальше придется пробираться через горы. А там камни, острые. Ты поранишься.
Дженна говорила правильные вещи. Было заметно, ей тоже неприятна мысль воровать у мертвых, однако Максану сапоги точно больше не нужны. И потом, при нем должно быть оружие. Надо только набраться сил и переплыть реку.
— Хорошо, поступим так, как ты говоришь, — вздохнул волк. — Вечером я переберусь на тот берег и посмотрю, что может пригодиться.
— Я с тобой!
— Зачем?
— Ты же будешь плыть как волк. Как ты перенесешь сюда одежду? В зубах?
Волк с сапогами в зубах. Забавно…
— Ладно, вместе так вместе. А пока давай отдохнем.
И Люмьер снова лег на спину, закрыл глаза. Просто лежать и ни о чем не думать… Вот чего ему хотелось. Кем бы ни была нежить, оказавшая им помощь, она была права: краткая передышка просто необходима. Может, она позволит забыть ревущее пламя и мечущихся в агонии людей. Это Люмьер виноват в их смерти… Это он поджег деревню. И с этой виной ему придется жить.
Дженна тихонько легла рядом и обняла его. От ее присутствия становилось легче. Люмьер чувствовал, что не один, и надеялся: спутница ощущает то же самое.
— Мы прошли половину пути, — тихо сказала Дженна. — Даже не верится.
— Мне тоже, — признал волк.
Вдруг девушка приподнялась, и Люмьер сел рядышком.
— Хочу сделать кое-что, — ответила тея на его невысказанный вопрос. — Не знаю, получится ли.
А затем коснулась его ошейника.
— Я освобождаю тебя, Рикко, — уверенно сказала она, и Люмьер почувствовал — на ошейнике снова появился замок. Дженна расстегнула его, посмотрела на полоску кожи в своих руках и замахнулась, чтобы зашвырнуть в воду, но волк, повинуясь какому-то внутреннему наитию, перехватил ее руку.
— Оставь, — проговорил он, стараясь совладать с эмоциями. — Пусть лежит.
— Хорошо.
Девушка опустила ошейник в вещевой мешок и обернулась к Люмьеру. Она будто чего-то ждала.
— Спасибо, — тихо сказал волк. — Ты… не была обязана.
— Друзей не водят на поводке. — Дженна отвела взгляд, а затем вдруг обвила его шею руками и поцеловала в щеку. Она так же быстро отстранилась, подскочила на ноги и отошла к берегу реки. Стояла и смотрела на воду, а Люмьер не знал, как реагировать. Точнее, слишком хорошо знал, однако боялся последовать зову сердца.
Волк тоже поднялся, подошел к Дженне. Она не оборачивалась, и Люмьер обнял ее со спины, уткнулся носом в затылок.
— Щекотно, — обернулась тея, и их губы встретились.
Всего один поцелуй, мягкий и невесомый. Оба тут же покраснели, отвели взгляд, будто поцелуй им почудился. Но нет, все было на самом деле. Не зря оборотни влюблялись в своих спутниц. Совместные испытания сближают. А еще они дают рассмотреть настоящее лицо человека рядом с тобой, и Люмьеру нравилось то, что он видел. Нравилась Дженна, ее отвага и хрупкость, готовность прийти на помощь и отстаивать то, что ей дорого.