– Где Алина? Почему мне никто не говорит, что с ней и куда её отправили?
– Давай для начала мы закончим с тобой то, что начали вчерашним днём, а потом уже будем смотреть на твоё дальнейшее поведение и соответствующие последствия. Хочешь, чтобы с твоей подружкой всё было тип-топ? Сделай так, чтобы Кронос остался доволен от предстоящей с тобой встречи. Что-то мне подсказывает, вы должны найти друг с другом должное понимание и общий язык.
– А если я расскажу ему, что ты специально это сделала, чтобы устроить для своей сестрички побег?
– Да бога ради! Рассказывай ему, что хочешь, если, конечно, он станет тебя слушать.
Катька за это время успела скинуть сумки на единственное здесь кресло и уже расстёгивала на заправленной местной прислугой кровати мешок, доставая оттуда ярко-красное платье с вызывающим лифом на тонких бретельках и расшитое кабошонами и капельками явно непластмассовых бусин.
– Хотя на этот счёт мне придётся тебя расстроить прямо сейчас. Кронос не из тех, кого интересуют задушевные беседы на какие-либо темы с его любовницами. Он использует своих женщин по их прямому предназначению, и едва ли позволит тебе применять твой ротик для чего-то ещё, кроме как для… сама понимаешь, для чего. Поэтому, лучше не пытайся и не рыпайся. Ты же не хочешь его расстроить?..
– Боже, Катька!.. – я с надрывом выдохнула, обхватив себя за локти и всё ещё не веря, что этот кошмар действительно происходит именно со мной. – Как ты вообще можешь такое говорить и… делать всё это? Что с тобой случилось? Ты же не была такой!..
– Откуда тебе знать, какой я была на самом деле? И с чего ты вообще взяла, что я начну тут перед тобой в чём-то оправдываться и объяснять свою позицию? О моих личных интересах тебе уже всё известно, а остальное тебя точно не касается. И делать тщетные потуги, в попытке достучаться до моей совести, лучше не стоит. Если хочешь, чтобы для тебя и Алины всё закончилось относительно хорошо, всё, что тебя должно сейчас волновать в первую очередь – это твоя скорая встреча с Кроносом и крайне редкая возможность ему понравиться. А тебе нужно ему понравиться, во что бы то ни стало. Иначе… ему будет просто плевать и на твоё ближайшее будущее (а на Алькино и подавно), и на то, что с тобой в этом случае сделают его люди или люди Цепня… И хватит уже стоять столбом. Снимай халат и надевай бельё. Нам ещё добираться до места назначения несколько часов.
Это было не просто жестоко и бесчеловечно. Кажется, этим вечером разбились мои последние иллюзии касательно человечности и сострадания. Никогда ещё до этого я не видела, чтобы кто-то к кому-то относился вот так… как какому-то куску мяса. Или ещё того хуже, как к бездушной вещи, которую не жалко ни сломать, ни кому-то отдать за определённую плату. Мне едва не сразу дали понять, что я здесь никто и от моих желаний здесь ничего не зависит. Если хочу выжить – делай то, что говорят и не рыпайся. Если нет… пеняй на себя.
Глава 6
Если в те часы, когда меня оставляли одну (пусть и под прицелом следящей за мной видеокамеры), я могла ещё о чём-то думать и даже фантазировать о своих предстоящих действиях, то теперь, с возвращением Катьки Одуваловой, мой мозг будто и вовсе отключился. Особенно от осознания, что очень скоро меня повезут навстречу с Кроном. Размышлять что-либо по этому поводу в подобном состоянии – всё равно, что пытаться есть, когда тебя тошнит и рвёт. Поэтому я даже и не тужилась. И даже перестала задавать Катьке вопросы. Просто делала то, что она мне приказывала делать и радовалась тому, что ещё могу это делать самостоятельно без чужой помощи. Хотя трясло меня в те часы (да и в последующие тоже) будь-будь. Тем не менее, мне удалось одеть чулки и при этом их не порвать. И всё остальное тоже, если не считать платья. С платьем мне помогла Кэт. Как и с причёской, и с макияжем.
– Ладно, туфли, так уж и быть, наденешь, когда тебя довезут до дома. А то не хватало ещё, чтоб ты себе ногу подвернула на полпути…
Вместо брендовых красных туфель на безумно высоком каблуке и обшитых красными стразами, мне дали временно обуться в простые лодочки. После чего вывели в коридор, где нас уже ожидал внушительный конвой из нескольких незнакомых мне человек, и Одувалова вытащила из своей дамской сумочки светонепроницаемую повязку для глаз.
– Прости, солнышко, но без этого никак. Считай, это перестраховка от Цепня. Он очень в этом плане… бдительный и чрезмерно осторожный.
Мне надели эту повязку, а потом взяв с обеих сторон под локотки, повели в неизвестном направлении. Когда мы очутились на улице, я это поняла почти сразу, ощутив полыхнувший на меня горячий слегка движущийся воздух и, возможно, коснувшиеся моей кожи лучи августовского солнца. Под ногами тоже уже чувствовалась другая поверхность, больше схожая с мощённой булыжником дорожкой или аллеей. Правда, вели меня по ней не так уж и долго. Я услышала звук отрывшейся дверцы машины ещё за несколько метров до того, как меня до неё довели, а потом и усадили на мягкое сиденье заднего кресла. То, что Катька поехала в этой машине вместе со мной я поняла сразу же, услышав её знакомые парфюмы в салоне авто вслед за звуками забирающихся ко мне в попутчики ещё нескольких человек.