– В гостиную ты уже войдёшь сама. – Одувалова шла рядом, вернее, помогала мне идти и следила, чтобы я, не дай бог, вдруг не споткнулась и не подвернула себе ногу на ровном месте. – И, реально, Данка, я тебя умоляю. Только без глупостей. Потому что я не смогу тебе ничем помочь в этом случае. Теперь всё зависит только от тебя и твоего благоразумия. И я сейчас совершенно не шучу.
Да знала я это! ЗНАЛА! Поэтому меня так сейчас и трясло. Поэтому мне и хотелось сдохнуть прямо сейчас и на этом самом месте, не доходя до конечной. Ведь это всё было взаправду! Да кто вообще стал бы так заморачиваться с выбором и доставкой понравившейся ему русской девушки, чтобы в итоге объявить о устроенном для меня розыгрыше?
Всё это ни разу не походило на шутку, с какой стороны не глянь. И я действительно находилась сейчас там, где находилась! На неизвестном мне острове посреди Средиземного моря, где меня уж точно никогда и никто не станет искать!
– Ну, с богом! – произнесла вдруг ни с того ни с сего Катька, когда мы наконец-то остановились перед высокими и широкими дверьми-купе с полупрозачным чёрным стеклом и абстрактным серебряным рисунком, которые раздвинул привычным для себя жестом то самый слуга метис. И в образовавшийся проём которых меня тут же подтолкнули едва не в спину.
Точно не помню, как я вошла в комнату, но помню, как рефлекторно обернулась, услышав лёгкое шуршание закрывающихся за мной дверей. Вот и всё. То самый момент истины…
– Подойди…
***
Может это действительно сон? Просто очень реалистичный. К тому же, я столько просидела в кресле с закрытыми глазами, что вполне могла не заметить, как заснула. Не говоря про таблетку, которую мне дали проглотить. Хотя, скорей всего, я как раз и испытывала сейчас её воздействие, не до конца понимая, что со мной не так. Почему мои недавние страхи так притупились и… почему я больше не испытываю к стоящему за моей спиной мужчине той сумасшедшей паники, которой меня крыло из-за него ещё совсем не так давно.
Да, я прекрасно его ощущаю не только спиной и покрывшими кожу мурашками, но и каждым «оголённым» нервом со вставшими дыбом волосками. Его накрывшую меня с головой тень, подминающую физическую близость и исходящее от его исполинского тела тепло. Разве что теперь мне не хочется бежать от него со всех ног, не глядя куда, или провалиться сквозь землю. Меня даже не тянет отшатнуться от него и в особенности от его рук, которые с таким знанием дела расстегивали сейчас на мне платье, оголяя ту самую спину, по которой гулял смешанный с пульсирующим жаром озноб.
И я совершенно не испытала интуитивного желания прикрыться, как только он приспустил с моих плеч бретельки, чуть потянул платье за юбку, и оно едва не сразу соскользнуло с меня, оголяя абсолютно беззащитное тело перед заказавшим меня мужчиной.
Всё это время я тупо смотрела в край чёрного стола, стоявшего перед нами где-то в двух метра, пока случайно не приподняла взгляд и не увидела в одном из экранов окна… наше отражение. Моё сердце тут же пропустило удар, а в голову наоборот долбануло горячим приливом то ли крови, то ли адреналина, из-за чего я чуть было не пошатнулась. А потом мне стало ещё жарче, потому что между мною и Кроносом вообще не осталось никакого, даже мнимого безопасного расстояния. Я почувствовала, как он прикоснулся моей спины и ягодиц своим телом, пусть пока и прикрытым махровым халатом. И опять никакого желания от него отшатнуться я не испытала. Как будто в моей голове всё перемешалось, и я теперь не могла отличить настоящих чувств, от тех, что вызывало воздействие от принятой мною таблетки. Хотя я прекрасно понимала, где нахожусь, кого ощущала своей кожей и… чьё отражение видела сейчас в оконном стекле.
– Неплохо… – низкий голос, будто шоковым разрядом опалил вначале мне затылок, в то же мгновенье врываясь мне в голову, и едва не сразу проникая звучной вибрацией в каждую воспалённую клетку моего дрожащего тела.
Не знаю, почему, но от не особо-то и эмоциональной оценки мужчины, меня моментально бросило в жар и вогнало в краску. Особенно, когда я встретилась с его изучающим взглядом в нашем отражении. И особенно, когда он поднял руки и… коснулся кончиками пальцев моего вздрагивающего от порывистого дыхания живота. Так что в этот раз я всё-таки отреагировала на его тактильный контакт, задышав ещё чаще и невольно сжав пальцы на руках в кулачки.
Но, как ни странно, никакого чувства физического отторжения, омерзения или страстного нежелания чувствовать его ласки, я так и не испытала. Как и желания попросить его остановиться и не трогать меня. Так что… он продолжал меня и трогать, и изучать моё тело пока ещё поверхностными касаниями кончиков пальцев, от мягких и невероятно нежных мазков которых моя кожа тут же немела и начинала сладко пульсировать. А как предательски заныли мои соски, когда он будто невзначай и совсем легко задел их вершины. Я даже вроде как и не почувствовала его пальцев, зато очень хорошо ощутила саму реакцию моих эрогенных зон в том месте, словно меня там коснулись чем-то бесплотным, но весьма осязаемым. И теперь… Теперь делали это снова и снова, играясь с чувствительностью сосков, которая с каждой секундой чужих манипуляций только усиливалась и превращалась в тягучее возбуждение не только в районе груди, но и уже внизу живота, в моментально отозвавшемся на эти ласки клиторе.