– Ты можешь быть похожей на кого угодно, даже на Грейс Кэлли или Аву Гарднер. Но чтобы остаться здесь – требуется совершенно другое и нечто большее.
Более содержательного и одновременно ёмкого ответа я, наверное, ни от кого здесь больше и не услышу. Ответа на то, что я не просто вчера прошла некоторое испытание от этого… безумно опасного человека, но и получила теперь от него что-то вроде зелёного билета для своего дальнейшего здесь пребывания. Надеюсь, билета не в один конец…
Хотя и прекрасно понимала, что радоваться этому у меня не было никаких причин. Я всё ещё находилась у края бездны, в которую могла сорваться по неосторожности в любой момент, и никто меня спасать при этом не станет. Но, тем не менее, я уже сделала несколько шагов в неизвестном мне пока направлении. Будто ступив на минное поле и не имея при этом никакого представления, что делать дальше. Пока ещё просто двигаясь по наитию и наобум, причём с плотно завязанными глазами, с мнимой надеждой, что когда-нибудь я обязательно найду отсюда выход.
Не самое приятное из ощущений. Причём очень схожих с ощущениями к Кроносу. Как будто и он был для меня этим самым минным полем. К которому, как ни странно, меня всё равно продолжало тянуть, как мотылька на огонь…
– Можно ещё один вопрос?.. Самый последний…
Я решилась на него уже по окончанию завтрака и когда, похоже, Кронос потерял ко мне какой-либо явный интерес, разрешив мне наконец-то встать и уйти, а всё своё внимание вскоре переключив на сенсорный монитор своего увесистого айфона.
– Говори. – он даже не взглянул на меня, дав своё чёткое добро одним коротким приказом.
– Я… хотела узнать про свою подругу, с которой меня похитили у казино… Мне обещали, что с ней не будут больше делать ничего плохого, если я вас устрою и… удовлетворю все ваши требования.
– И что именно ты хочешь про неё узнать?
– Что с ней всё хорошо… относительно хорошо, после того, что с ней уже сделали… Вы ведь можете как-то повлиять на этого… Цепня? Чтобы ни он, ни его люди не трогали её и ничего с ней больше плохого не делали?
– Вот видишь… – Кронос наконец-то поднял голову и взглянул на меня с некоторой иронией и во взгляде, и в голосе. – Не прошло и часа, а ты уже пытаешься получить для себя какую-то выгоду из сложившейся ситуации. Хотя и высказывала по этому поводу категорическое сомнение.
Господи, я, наверное, никогда не перестану перед ним краснеть, даже от самых невинных от него подколок.
– Она моя подруга и я… очень сильно за неё переживаю.
– Хорошо. – он снова уткнулся безучастным взглядом в свой айфон, окончательно потеряв ко мне и ко всем моим проблемам интерес. – Узнаю и отдам соответствующее распоряжение.
И всё. Никаких уточнений, что именно он скажет Цепню делать с Алькой, и какая её ждёт судьба в ближайшее время. А я, почему-то, так и не смогла заставить себя расспросить его об этом поподробней. Может потому что сама до этого сказала, что это был мой самый последний вопрос?
Глава 12
Возвращалась в свою комнату я снова под конвоем Марит, которую вызвали вниз как раз к окончанию моего завтрака с Кроносом. Хотя я и не питала по этому поводу каких-то иллюзий. Едва ли мне вообще разрешат разгуливать по дому и его примыкающим территориям (как и по самому острову) без надлежащего присмотра. Тем более в первое время. Может у них здесь в порядке вещей держать новоприбывших девушек взаперти, под замком и под прицелом скрытых видеокамер, пока те не притрутся к новому месту и не превратятся в преданных собачек, исправно и беспрекословно выполняющих команды своего любвеобильного хозяина?
А уж когда ты ничего не знаешь ни о том, где находишься, ни кто такой этот самый Кронос (не говоря уже о своём дальнейшем будущем) – всё остальное на этом фоне выглядит, как тот карточный домик, включая все мои наивные фантазии об этом месте и не менее глупые представления о присвоившем меня себе человеке. Всего одно чужое слово или действие, и этот домик тут же осыплется прямо на твоих глазах. Сравняется с поверхностью, на которой стоял, будто его и вовсе не было.
Я словно и в самом деле попала в некую новую реальность, из которой для меня не существовало ни единого выхода, ни каких-то иных возможностей как-то всё переиграть. Вокруг одни лишь стены и всего несколько часов в день, когда мне позволено их покидать. И то только строго в пределах окружающего меня дома и тех в нём местах, куда мне разрешается ходить под пристальным надзором моей личной надзирательницы. Всё, что мне остаётся – внимательно смотреть, вслушиваться в каждое сказанное (или где-то случайно услышанное) слово, собирать тщательно скрытую от меня информацию по несчастным гранулам-крупицам и… ждать.