От обеда я категорически отказалась сразу же, поскольку прекрасно понимала, что теперь не сумею взять в рот ни крошки. Я и без того чувствовала себя всё это время, будто контуженная. И, видимо, всё надеялась, что что-нибудь успеет измениться и Кронос перенесёт нашу встречу на другой день. Но, увы, мои надежды так ничем и не оправдались. И, в какой-то момент, я поняла, что меня снова куда-то ведут. Судя по очень долгому и длинному маршруту – куда-то в другую часть дома – противоположную от того крыла, где проживали наложницы Федерико. Я назвала её хозяйской, поскольку здесь действительно всё было выдержано в более строгих и «спартанских» тонах, а представший моим глазам большой не светлый и не тёмный кабинет так и вовсе шокировал своей чистейшей мужской классикой. От массивной кожаной мебели в стиле честерфилд, до лакированного натурального дерева в шкафах, стеновых панелях, кессонных потолках и, конечно же, столах. Включая самый большой у окон.
– Проходи, не стесняйся.
И, как назло, я не сразу заметила хозяина кабинета, панически дёрнувшись всем телом, как только зазвучал его голос. Повернула резко к нему голову, едва не подпрыгнув на месте и кое-как сдержавшись, чтобы не ойкнуть от испуга вслух. Зато как затряслись поджилки, а вместе с ними и коленки с руками.
Но, похоже, мужчина даже не смотрел в это время в мою сторону, рассевшись в одном из кресел в нескольких от меня метрах. Точнее, в той половине кабинета, которая напоминала зону отдыха. Именно там, где находилась основная часть массивных диванов и кресел, половина из которых стояла напротив большого рабочего стола, а другая была развёрнута классической композицией перед огромным камином. Хотя, всё моё внимание, как бы я не старалась смотреть на что-то другое, постоянно, то и дело, притягивалось к фигуре Кроноса, что-то просматривающего в это время на экране небольшого чёрного планшета. Хотя от его показательного игнорирования легче мне никак не становилось.
Не могла я ещё к нему привыкнуть вот так с ходу. Особенно, когда натыкаешься на его мощную фигуру и как бы заново пытаешься свыкнуться и с его габаритами, и с самой внешностью. Тем более сегодня он был разодет во всё чёрное – в чёрную шёлковую сорочку с закатанными по локоть рукавами, черные, идеально отутюженные брюки и чёрные лакированные туфли. Будто он собрался куда-то в город на небольшую прогулку. Не хватало разве что очков от солнца.
– Проходи и присаживайся, Дана! – он снова заговорил, чуть повысив голос и тем самым показывая своё «недовольство» без чёткого недовольства в интонации своего баритона. – Надеюсь, в третий раз ты меня уже не заставишь это повторить.
Чёрт! Как же это всё-таки сложно, просто сделать то, что от тебя требуют. Хотя и требуют ничего такого сверхсложного. Но это же, мать вашу, Кронос! С ним не бывает легко, как ни крути.
Поэтому пришлось заставлять себя буквально. И молиться на то, чтобы, не дай бог, не споткнуться.
Вот и спрашивается, на кой мне тут нужны эти чёртовы босоножки на высоченном каблуке? Я и без того чувствовала себя в этом наряде, как не в своей тарелке, а теперь ещё пыталась дойти до мужчины по ворсовому ковролину относительно ровным шагом, ещё и с ровной осанкой. Хотя он на меня за всё это время так ни разу и не взглянул. Продолжал пялиться в свой планшет, до того момента, пока я не остановилась перед ним, вытянувшись по стойке смирно и не заслонила собой, видимо, льющийся из окна свет. Только тогда он соизволил поднять на меня вначале взгляд, а потом уже и лицо, окидывая мою зажатую фигурку слегка удивлённым (или, скорее, малость обескураженным) взором снизу вверх и обратно. После чего порывисто усмехнулся и даже качнул головой, лениво приподняв густые брови, словно окончательно переваривая пережитое им зрелище.
– Можешь сесть на диван. Стоять передо мной не обязательно.
По поводу моего явно блядского вида он так ничего и не сказал. Хотя было видно и без объяснений, насколько он был не готов к такому представлению и, определённо, отдавал до этого распоряжения мадам Делайн, думая совершенно об ином для меня образе.
И снова мне пришлось брать себя в руки едва не буквально, выискивая тот самый диван, о котором шла речь. Слава богу, в этой части кабинета стоял только один из них самый ко мне ближайший, прислонённый, к слову своей пузатой спинкой к спинке своего собрата-близнеца. В конечном счёте, я и преодолела к нему последние пару метров, кое-как (надеюсь, более-менее) изящно опустившись на край его кожаного и предательски скрипнувшего подо мной упругого сиденья. Заметив только сейчас, как мою кожу, особенно на спине, покрыло лёгкой испариной.