Глава 21
Как я поняла, тот маленький металлический «термос», который мужчина вскоре открыл и сунул в него длинный стальной стержень с загнутым держателем с одной стороны и небольшим кубическим наконечником с другой, являлся небольшим контейнером для жидкого азота (или что-то вроде того). После чего он засёк время на своих ручных часах и подхватил распечатанные перчатки, чтобы натянуть их поочерёдно на свои огромные ручища. От всех его неспешных и явно привычных действий мне становилось с каждой пройденной секундой всё больше не по себе. Хотя, куда уж больше? Учитывая, как уже тряслись мои поджилки и коленки, а от переменного то жара, то озноба прошибало либо потом, либо вымораживающим изнутри до мозга костей холодом.
– Расслабься, Дана. Ничего ужасного в этом на деле нет. С татуировкой пришлось бы провозиться куда дольше.
О, боже! Неужели он раньше кому-то ставил клеймо в виде татуировок? Хотя, какая разница. Клеймо оно и есть клеймо, неважно в каком виде.
Правда, ход моих мыслей был моментально сметён приближением самого Кроноса с его конкретными манипуляциями, от которых моё сердце начинало биться как ненормальное, а лихорадка во всём теле уже, наверное, напоминала бесконтрольную тряску. Особенно от ощущения накрывшей меня тени, скользнувшей по моим рецепторам на коже, будто невесомым тёплым облаком, а потом и более реальным действом. Точнее, рукой мужчины, когда он вдруг взял и, как ни в чём ни бывало, задрал над моими ягодицами подол облегающей юбки платья. Причём хорошо так задрал, практически обнажив мне там все, вместе с поясницей. И, как вскоре выяснилось, не просто так. Поскольку вслед за юбкой, но в совершенно другую сторону, были спущены мои трусики.
Вот тогда мне стало не по себе уже по-настоящему. Честно говоря, я уже вообще не представляла, где именно он собирался ставить мне тавро – ведь до этого он об этом месте даже словом не обмолвился. А теперь… теперь у меня буквально шевелились волосы на голове от собственных самых нелепых предположений.
– Я же сказал расслабиться. Дана. Ты меня слышишь?
Легко ему говорить! Это не его собираются сейчас метить или прижигать, пусть и холодным клеймом. Не говоря уже про мою позу с голой задницей и едва не в раскорячку. Обычно в таком положении чаще всего совершают немного иные акты. Да и находящийся за спиной здоровенный исполин ранее мною по-другому и не воспринимался. Наверное, вытащи он сейчас из своих штанов уже полностью эрегированный член, я бы испугалась данному факту куда меньше.
– РАССЛАБЬСЯ! Ну же! – он даже приложил к моей правой ягодице одну из своих внушительных ладошек, заставив поначалу панически дёрнуться и с тем же самым слегка успокоиться. Мол, давал время привыкнуть к новому факту и к его касаниям, ощутимо смазанных холодной поверхностью медицинских гладких перчаток.
Правда, не дёрнуться в следующий раз от нового действия Крона мне всё равно не удалось, хотя я и не сразу поняла, что же он со мной делал. Догадалась через несколько секунд, уже когда он протёр тщательно ватным диском, смоченным спиртом, далеко не маленький участок на ягодице недалеко от копчика и ближе к пояснице. А потом пшикнул на то место каким-то раствором. Как я вскоре поняла, быстродействующим обезболивающим или аппликационной анестезией (мне раньше с такой штукой когда-то подозрительную родинку удаляли на предплечье). Можно сказать, тут он предусмотрел практически всё. И даже не дал мне времени, чтобы опомниться и как следует морально подготовиться к таврению.
По сути, я и понять ничего не успела. Поскольку всё равно толком ничего не почувствовала. Возможно лишь что-то похожее на давление в том месте, куда мне перед этим на кожу прыснули мгновенной «заморозкой».
– Постарайся не шевелиться. Мне нужно ещё несколько секунд.
Так он что? Уже?
Чёрт! Моё сердце, казалось, ещё немного и вот-вот выпрыгнет через горло наружу. Так что мне действительно понадобилось не абы сколько сил, чтобы устоять в ровном положении без движений ещё где-то с полминуты. Хотя, если так подумать, то чего тут было вообще бояться? Боли не было никакой, каких-то неприятных ощущений тоже, если не считать ощущение близости самого Кроноса и его мягкие касания на моей оголённой коже, больше схожие с ненавязчивым скольжением нежного шёлка.
Или же мне не нравилась мысль, что я стою перед ним в столь унизительной позе, и он может видеть всё, что у меня там сейчас ничем не прикрыто, а я ловить теперь любое движение воздуха – хоть тёплое, хоть холодное, от которого у меня вместе с действиями мужчины ещё больше мутнело в голове.