«Ты меня слышишь… Дана?» – опять его голос, как тягучая патока сладко царапает кожу и диафрагму под сердцем.
«Да… слышу…» – похоже я пыталась произнести это вслух не во сне, а в реальности, с затруднительной натяжкой.
«Тогда открой глаза. У тебя очень мало времени. У тебя его уже нет…»
«Не понимаю…»
Мне вдруг захотелось повернуть голову и посмотреть в его лицо и глаза. Убедиться, что это он. Хотя я и по ощущениям понимала, что он. Ещё никого в жизни я так не чувствовала глубоко, остро и сильно, как его, и спутать теперь не смогла бы ни с кем другим.
«Проснись, Дана…»
Зачем это ему? И, разве я сплю? И даже если сплю, я не хочу просыпаться. Мне нравится то, что я сейчас испытываю. Мне нравится чувствовать близость Кроноса на таком умопомрачительном уровне, с которым точно не сравнится ни один земной наркотик.
«Дана! Ты меня слышишь?..»
Да, слышу! Поэтому и не собираюсь просыпаться! Что здесь непонятного?
Но даже во сне наши желания очень часто разбиваются о происходящий там хаос, и в этом тоже не обошлось без схожего казуса. Когда одна картинка резко сменилась другой и надо мной резко нависло неразборчивое лицо то ли чудовища, то ли смазанного густыми тенями человеческого силуэта.
«ПРОСНИСЬ! СЕЙЧАС ЖЕ!»
Ну я и проснулась. Тут бы, наверное, любой проснулся, дёрнувшись всем телом от пережитой во сне паники, а потом и в реальности, поскольку увиденный до этого силуэт в темноте так никуда и не исчез. И он действительно нагибался надо мной, приближаясь до упора и… занося надо мной руку.
Едва ли это было чудовище или вылезший из ночных теней комнаты демон, но его шипение сквозь стиснутые зубы, перешедшее в какую-то неразборчивую фразу на незнакомом мне языке, и вправду показалось каким-то нечеловеческим. Правда, всё равно ненадолго. Не знаю, что именно заставило меня дёрнуться и резко отпрянуть от этой ожившей и взявшейся из ниоткуда тени, но именно данный инстинкт, по сути, и спас мне жизнь. Поскольку замахнулось это нечто не просто так, резко опустив руку туда, где ещё с секунду назад лежала моя голова, и ударив по матрацу отнюдь не кулаком, а зажатым в нём каким-то предметом. И судя по тому, как он вошёл где-то наполовину в кровать, им мог оказаться лишь очень острый нож. Не знаю, насколько длинный, но проткнуть им мою шею было бы явно несложно.
Ударивший в голову адреналин, подбросил меня на кровати, как взрывом невидимой бомбы. Я даже не помню, что тогда закричала. То ли «помогите», то ли «на помощь». Но ждать, когда знакомая в темноте комнаты высокая женская фигура вытащит из матраца нож и снова на меня наброситься, естественно не стала. Тут же метнувшись к изголовью кровати и схватившись за первое, что тогда попалось мне под руки. Не знаю, откуда у меня взялась идея использовать одну из подушек в качестве оборонительного щита, но других на этот счёт мыслей у меня всё равно не имелось.
Да и немного, можно сказать, с ходу привыкнув к темноте, я наконец-то кое-как рассмотрела и узнала нападавшую на меня «незнакомку». К этому времени она успела с возмущённым рычанием вытащить нож из проткнутой ею кровати и запрыгнуть на неё коленками, как дикая и очень гибкая кошка, от стремительных движений которой даже у меня невольно захватывало дух. Не говоря про испытываемый ужас с паникой.
– Анника! Ты с ума сошла? Ты… ты что творишь?
– То, что должна была сделать с тобой в первую же ночь, тварь! Прирезать тебя во сне ещё тогда!
Вот теперь я убедилась в том, что передо мной сумасшедшая уже окончательно. То, с каким презрением и срывающимся, как у неуравновешенной истерички голосом она всё это прошипела-прорычала, указывало лишь на её абсолютное неадекватное состояние. После чего эта ненормальная снова на меня набросилась, собираясь ударить уже, скорее, хоть куда-нибудь – только бы ударить и наконец-то попасть.
Но я опять интуитивно подняла руки с подушкой и таким образом уберегла своё лицо от неминуемой встречи с лезвием ножа. После чего прочувствовав, как оно проткнуло в этот раз начинку моего очень мягкого щита, тут же скрутила его вокруг руки Анники и с таким же, как и у неё остервенением, начала закручивать его всё больше и больше, одновременно наваливаясь на нападавшую и пытаясь припечатать её к кровати весом своего тела.
– Прекрати! Хватит! Ты в конец спятила? Или думаешь тебя за это погладят по головке?
– Он не должен был тебе ставить клеймо! Почему ты, блядь? Ненавижу!