Врачи сначала пытались вытащить меня из этого состояния с помощью специалистов, затем в ход пошли таблетки, но мне было все равно. Я не видела никакого смысла в собственной жизни, я не хотела своей силы, потому что она не помогла мне сберечь моего мальчика, я не желала больше учиться…я вообще ничего не хотела, кроме одного- не быть.
Мара долго пыталась убедить меня, что я ни в чем не виновата, она-то сразу догадалась, какие мысли меня гложут, но я перестала ее слушать почти сразу же. Что бы там кто не говорил, я точно знала, я виновата, мне сказал об этом сам Дан. Если бы я не позвонила Моте, мы могли бы тихо улететь к Несси и там бы меня уже никто не достал.
И тут, когда я уже прикидывала, каким способом уйти из жизни так, чтобы никого не обвинили, на пороге моей палаты объявилась Несси.
— Собирайся, Лиз, едем домой.
— Несси. я не поеду. Мне уже ни к чему все это. Из-за меня погиб мой ребенок, Саймон…
— Лиз, собирайся, я сказала. Дома будем разбираться, кто тут и в чем виноват. Ты просто не все знаешь. И Саймон жив, правда, тоже в больнице, но жив. Я расскажу тебе все, тогда и будем решать. Давай, девочка моя, тебе здесь нечего больше делать. Поверь, я искренне тебе сочувствую, я знаю, что такое потерять своего ребенка, которого ты уже любила, но не смей раскисать. Темные не сдаются, они мстят.
Каким образом она сумела меня уговорить, я так и не поняла, но через несколько часов мы уже летели в Ирландию.
Еще по дороге Несси рассказала мне, что мой звонок Моте ничего особенного не решал, пропавшая бронь на билеты не была случайностью. За нами следили и Даниэль совершенно точно знал, где мы остановились. А сказал он мне про звонок, чтоб быстрее меня сломать, играя на чувстве вины. Правда, это меня не сильно утешило, я была переполнена сожалением, чувством вины, болью, и этот коктейль чувств заставлял меня отгораживаться от любых эмоций окружающих.
Я не стала встречаться с лордом Гаем, когда он навестил нас у Несси, отослала с извинениями оборотней Тадеуша, послав ему письмо с просьбой отставить меня в покое, и закрылась от Несси, которая сильно переживала, глядя на меня.
Вначале она уговаривала меня возобновить занятия и я даже поддалась на какое-то время, но, увы…я не могла сделать даже самое простое заклятие. Нет, сила во мне осталась, но она как будто спала, лениво отзываясь только тогда, когда я напрягалась сверх меры. Для того, чтобы сварить зелье, мне приходилось выкладываться так, как будто я собиралась по крайней мере разрушить мир. Окончательно меня добило то, что Бран так ни разу и не позвонил мне, хотя точно знал, что я вернулась. Он пару раз разговаривал с Несси по телефону, но не изъявил желания даже поздороваться со мной. И я бросила заниматься совсем, целыми днями валясь в гамаке в саду.
Тогда же мне опять стал сниться отец, который сильно переживал, что меня едва слышно, и я почти не отвечаю на его вопросы.
— Лиза, дочка, что у тебя случилось? Девочка моя, ответь мне, я твой отец, пусть некудышный, но уж какой есть…я переживаю за тебя.
Сначала я дичилась и не отвечала, но потом мы как-то разговорились. Отец много рассказывал о своей бабушке, которая тоже была видящей, немного о себе, о моем маме в ту пору, когда они жили вместе, и я оттаяла. Логан, так звали моего отца, стал изредка уговаривать меня приехать к нему, встретиться наяву. Он хотел отдать мне бабушкины книги, научить меня тому, что знал сам, увидеть меня. Я начала колебаться и тут случайно я подслушала разговор Несси с Гаем. Лорд часто приезжал к нам поинтересоваться, не надо ли нам чего-нибудь и рассказывал новости. В этот раз он рассказал, что Ник, подняв на ноги весь Совет, охотится на Даниэля, Доминик задержан, ждет суда Советов, Мара потребовала, чтобы ведьмы и оборотни тоже участвовали в суде. А вот Веллер сбежал и никто не знает, где он.
А потом Гай спросил у ведьмы, как я. Несси только тяжело вздохнула:
— У нее всегда внутри чувствовался стержень, который не давал ей сломаться. Что бы не происходило в ее жизни, она держалась, боролась. Жажда знаний, любопытство, вера в лучшее — все это делало ее почти неуязвимой. А теперь внутри нее пустота. Она не может сварить даже простенькое зелье. Сила есть, а стержня нет, кажется, Гай, она сломалась и Темной из нее не получится.
— Несси, только Нику не говори, это его убьет окончательно, он сам не свой. Он уверен, что во всем виноват только он. Представляешь, Лизи не хотела ехать к тебе, говорила о том, что ей нельзя никуда уезжать, но Ник уговорил ее и вот…теперь он собирается отомстить, а затем я даже не представляю, что будет держать его в этой жизни. Скорее всего, он предпочтет уйти.
— Она будет держать его, пока она жива, он будет охранять ее. И ты прав, я не скажу ничего даже Лизе, пусть отдыхает, может, что-то изменится и она сможет снова пользоваться своей силой.
— Жаль девочку, такая сила…
— Подожди, Гай, время лечит, она должна справиться.
Я потихоньку выскользнула из коридора и, пройдя в гараж, села в машину, мне нужно было побыть одной и подумать. Сила спала во мне и просыпаться не собиралась, да я даже и не жалела об этом, мне было все равно. Бездумно ехала по дороге и прикидывала, чем я могу заниматься. Ника я не винила, да и себя уже не очень. Мне даже где-то было жаль его, потерять то, что уже почти получил, то, что было самым дорогим в твоей жизни и…
Царапнули слова Несси о том, что ради меня он будет жить, в это я не верила, совсем. Я для него была только возможностью получить наследника и то, что он больше не появлялся, даже по телефону, только поддерживало мое убеждение, что он злится на меня.
Наверно, пора было уезжать. Вернусь в свой город, или выберу любой другой, начну искать работу по профессии, а там…как выйдет. Учиться быть Темной бессмысленно, теорию я и так вроде уже знала, правда не всю, но сейчас это ничего не меняло. А с практикой у меня полный провал и вылечит ли время, понятия не имею, да еще и при полном отсутствии моего желания, чтобы сила просыпалась…наверно, все зря.
Завернула к знакомой кофейне и тут увидела Брана, который явно кого- то ждал. Вспыхнула от неожиданности, хотела прибавить газа и уехать, потом остановилась. Вдруг захотелось поговорить с ним, попросить прощения, увидеть, как загораются его глаза при виде меня, почувствовать…хоть что- нибудь почувствовать внутри, чтобы огромная черная дыра, которая разрасталась в моей душе, заполнилась чем-то теплым.
Пока искала где бы припарковаться, боролась сама с собой, интуиция тихо скулила, что эта встреча мне совершенно ни к чему, а душа рвалась к человеку, в которого я была влюблена. Припарковалась за соседним магазином, прошла по ведущей к входу тропинке, все прибавляя шаг. Под конец уже почти бежала и, выскочив на улицу, резко остановилась. То, что я увидела, окончательно разбило мне сердце.
Бран, подхватив на руки и прижав к себе, страстно целовал Риган, свою напарницу. Хотела повернуться, чтобы уйти, и тут Бран заметил меня, обжег взглядом и наклонился к Риган. Ласково ей улыбаясь, еще раз поцеловал и повел в кафе, а я, еле волоча ноги, побрела к машине.
Этой же ночью я позвала отца и попросила его увезти меня к себе.
Он приехал через три дня и очень озадачил своим появлением Несси. Я, как партизан, молчала о своей просьбе и она совершенно не ожидала увидеть на пороге рыжего, как осенний лес, среднего возраста ведьмака, который интересовался, можно ли ему увидеть свою дочь.
— Какую дочь? — От растерянности Несси, по-моему, даже забыла, что она великая Темная, которую вообще ничем удивить было нельзя.
— Лизу. Лиза моя дочь.
— Ооо!!! И зачем она вам?
Теперь растерялся отец:
— Мы уезжаем. Я хотел бы, чтобы моя дочь пожила со мной, узнать ее, рассказать ей о ее предках. Отдать книги бабушки, она тоже была видящей…