— А ваша сестрица где? Что-то я её не видел.
Захарьин чуть не поперхнулся от таких слов. Никак не ожидал, что князь заметил Анастасию. Если вдуматься, то немудрено, Анастасия Захарьина чудо как хороша собой, умна и скромна, но в княгини никак не метила, потому братья и не придавали значения смотринам, даже не думали вести сестру среди других. Теперь придётся. Никита закивал:
— Завтра придёт, князь.
Тот вскинул глаза, чуть усмехнулся:
— Смотри мне!
Где же Иван смог углядеть красоту Анастасии? Верно, приметил где-то в церкви, ведь в другие места Захарьина не ходила. Род их хотя и знатный — Захарий Иванович Кошкин, по которому фамилию получили, служил у Василия Тёмного, — но небогатый. Захарьины прославились боевыми заслугами при Иване III, а дядья девушки занимали прочное место в Боярской думе при Василии III. Правда, отец Анастасии Роман Юрьевич, пожалованный окольничим, при дворе появлялся редко, служил всё больше воеводой в разных городах и несколько лет назад умер. А вот дядя Анастасии, Данилы и Никиты Михаил Захарьин даже был в числе опекунов самого Ивана, но против его матери Елены Глинской никогда не выступал, рассудив, что жизнь дороже власти, потому для Глинских не опасен.
На следующий день молодой князь поднялся раньше обычного и, не успев как следует одеться, спросил, готовы ли к смотринам следующие девицы. Михаил Глинский, приглядывавший за племянником ежечасно, подивился такой торопливости, ответил, что пока собираются, мол, рано ещё.
— Поторопить, мне недосуг!
Голос Ивана был почему-то взволнованным. Глинский встревожился, с чего бы? Молодой князь почему-то плохо спал, о том дяде уже доложили, плохо ел и явно торопился. Снова решил поехать чудить? Негоже князю, который объявил о своей женитьбе, якшаться с кем попало, до сих пор помнят его гречиху, которую сам сеял, и ходьбу на ходулях помнят, и саван, в который обряжался, всем на смех. Пора бы остепениться. Но если вдуматься, то пусть лучше потешается, чем в дела московские лезть, вон как указывать начал, голос откуда-то взялся. Давно ли трясся от страха, когда с его любимцами расправлялись у него на виду? Растёт, взрослеет птенец, как бы в стервятника не вырос.
В большую горницу, где выстроилась для осмотра новая шеренга московских красавиц, Иван вошёл быстрым шагом, пригнувшись, чтобы не зацепить лбом притолоку. Это показалось смешным кому-то из девушек, хихикнула, на неё цыкнули со всех сторон. Нашла время смеяться, дурёха! Остальные обмерли, почему-то неуместный смех одной показался настоящим приговором остальным. Теперь великий князь наверняка рассердится и не станет смотреть ни на кого.
Но Иван, похоже, даже не заметил смешка и им вызванного волнения, его глаза побежали по лицам. В княжеских хоромах жарко натоплено, девушки прели в своих нарядах, туго стянутые в косу волосы (чтобы спрятать под венец) не давали не то что поморщиться, попросту вольно моргнуть, брови подведены, щёки намазаны свёклой. Глупые мамки изуродовали девичью красоту, мало кому из стоявших удалось выглядеть не хуже, чем обычно в жизни. Но среди них не было той, которую Иван искал, — Анастасии.
Прошёл ещё раз, девушки обмерли окончательно — слишком внимательно вглядывался в их разукрашенные лица молодой князь. Иван повернулся к дяде:
— Это все?
Михаил вновь поразился нетерпению племянника. Уже стало ясно, что Иван кого-то ищет. Кого?
— Нет, есть ещё. Прикажешь привести?
— Конечно! — Нет, Глинскому не показалось, в голосе князя прозвучало даже облегчение. Значит, и впрямь ищет.
Иван вышел вон, поджидать в соседней горнице, пока приведут ещё невест. Михаил Глинский вдруг подошёл к нему:
— Может, сначала глянешь через щёлку, а то девки от твоего внимания помрут с перепугу.
Князь кивнул, сам напряжён, дёргается. Дядя решил спросить начистоту, поинтересовался с лёгкой усмешкой:
— Да ты кого ищешь-то?
Видно, уставший от волнения Иван неожиданно для себя признался:
— Анастасию Захарьину. — Видя, что дядя пытается вспомнить девушку, добавил: — Сестру Данилы и Никиты Захарьиных, племянницу Михаила Юрьевича.