Генерал продиктовал мне номер, но вид у него был недоверчивый.
– Как вы попадете домой, если Магидские врата разрушены?
– Это был просто обычай, – ответил я. – Мне все равно, откуда отправляться.
Генерал так удивился и посмотрел на меня с таким уважением, что мне стало неловко за хвастовство, – дело в том, что я и в самом деле приврал. Есть места, откуда переход невозможен. Но внутренний двор для моих целей вполне годился.
– Надеюсь, мы скоро увидимся, – бросил я и двинулся через двор – как бы в гору, в Нет-сторону, домой.
Глава четвертая
Дома я первым делом затолкал обе дискеты в полиэтиленовый пакет с магической защитой и запер их в ящике стола. Только после этого я пошел в ванную и выкашлял там, по-моему, фунта[3] два кирпичной пыли. Потом принял душ и переоделся. К этому времени потрясение уже немного прошло, но все же не настолько, чтобы я мог сесть за работу. Я решил сходить сдать грязную одежду в химчистку и заодно купить новую бритву. И уже на пороге вдруг услышал, как заиграло пианино. Громко. У меня в гостиной.
Я открыл дверь. Из стереосистемы неслись вариации на тему Диабелли – пожалуй, звук стоило убавить.
– Не помню, чтобы я его включал, – пробормотал я про себя и подошел, чтобы выключить проигрыватель.
– А ты и не включал, – ответил голос Стэна. Несколько пристыженный. – Ты оставил там диск, а я обнаружил, что могу… могу взять и включить его. В моем нынешнем состоянии мне такая музыка очень кстати – несколько умственная, что ли. Ну, если ты против, я выключу…
Музыка разом утихла – какое счастье.
– Ничего-ничего, – сказал я. – Я как раз ухожу. Пока меня не будет, ни в чем себе не отказывай.
Когда я вернулся, играл тот же диск. Пока я рылся в кухне – искал, что бы поесть, – музыка кончилась и заиграла снова. Я потерпел с полчаса, а потом двинулся в гостиную.
– Хочешь, поставлю тебе другой диск? – спросил я.
– Нет-нет! – отозвался Стэн. – Мне в самый раз. Но я приглушу звук, пока ты мне будешь рассказывать, что случилось.
Вариации на тему Диабелли стихли, превратившись в далекое побрякивание. Повисла пауза – было ясно, что Стэн ждет не дождется, когда я заговорю. Еще бы – ведь он наверняка извелся со скуки. Мне никогда не приходило в голову, что бестелесному духу тоже может быть скучно, но, в сущности, а почему нет?
– Взорвали тронный зал, – сказал я, а потом сел и выложил ему все.
– Эти дискеты сотрутся, – уверенно сказал Стэн, дослушав. – Если у императора и были дети, их никто никогда не найдет, вот и все. За ближайший год появятся шестеро самозванцев, а потом все развалится. И никакой империи не будет. Все так и задумано.
– Может быть, – кивнул я. – Но я по должности обязан помогать, даже если для этого, скорее всего, придется погубить собственный компьютер.
– Займись этим в свободное время, если хочешь, – ответил Стэн. – Не забывай, сейчас твоя главная задача – найти магида мне на смену. Поезжай-ка лучше завтра в Бристоль.
– Нет. Не могу, когда на мне висит такая компьютерная головоломка. Не сосредоточиться.
Я не стал добавлять, что сыт по горло всей этой бессмысленной охотой на магида. Поэтому привел массу других предлогов. Стэн все отметал. Мы проспорили с начала до конца вариаций на тему Диабелли. Когда они пошли на новый круг, я попытался уговорить Стэна на компромисс:
– Хорошо. Я напишу письма тем четверым, про которых мы что-то знаем, и попрошу их со мной связаться. Ну как, твоя душенька довольна?
– У меня сейчас, кроме душеньки, и нет ничего, – буркнул в ответ Стэн. – Ладно. Что ты им собираешься сказать?
– Каждому свое, – нашелся я. – Тарлесс – писатель. Притворюсь его поклонником. Мэллори – студентка. Ей нужны деньги. Я уже сказал ее матери, что она получит наследство. Напишу об этом. Фиск, судя по всему, ищет какое-то чудодейственное лекарство, а Корнелиус Пунт…
– Что Корнелиус Пунт? – уточнил Стэн.
Мое воображение, только что такое резвое, на Пунте споткнулось.
– Он отправился путешествовать. Спроси его, может, ему будет интересно написать путеводитель, – посоветовал Стэн.
– Отличная мысль!
Дело в том, что я прекрасно понимал: пока я что-нибудь не сделаю, Стэн не даст мне вздохнуть спокойно. Поэтому я тут же сел и написал письма. Честно говоря, я гордился своей изобретательностью. Хотя я в жизни не заглядывал в книги Мервина Тарлесса, мне прекрасно удались лирические пассажи о красотах его стиля. Мэллори я написал, что ей завещали сто фунтов стерлингов. Я прикинул, что могу себе позволить такую сумму. В письме Тэнси-Энн Фиск я представился знакомым знакомых знакомых, который узнал, что она попала в клинику, и рвался поведать ей о чудотворной диете Стэнли. А Корнелиусу Пунту написал, что я владелец маленького издательства и ищу интересные книги.