– Ланкастер! Иди, помоги маме нести эту тяжесть… – Женщина выпрямилась, уперев руки в боки, и принялась оглядываться по сторонам. – Лэнни!
Из-за старой «Хонды Цивик» показался мальчик в штанах цвета хаки и синем пиджаке. Ланкастер (я решил, что это именно он) кивнул в сторону папиной машины.
– Ну и развалюха, – фыркнул он.
– Ланкастер, где ты был? – сказала женщина.
– Здесь, где же ещё. И я слышал, как ты на меня кричала.
– Не кричала на тебя, милый, – возразила женщина. – Я тебя звала. Ланкастер, Ланкастер, и все такое. Звала. А теперь будь умницей и отнеси наверх мамин чемодан.
– Мне ещё свои вещи тащить. Заплати Алехандро, пусть он отнесёт.
– Лэнни, не спорь с мамой. Возьми мой чемодан.
– И не подумаю. Я отлично знаю, сколько он весит. – Ланкастер вытащил из «Кадиллака» рюкзак и зашагал к дому.
– А ты на что смотришь? – Женщина перевела взгляд на меня.
– Думаю, я ваш новый сосед, – пожал я плечами. – Вам помочь?
– Если тебе не сложно!
Я ухватил её чемодан и покатил его к дверям Брайт-хауза. Мне пришлось втаскивать его на второй этаж ступенька за ступенькой. Добравшись до нужной лестничной клетки, я совсем упарился, но женщина-кинозвезда неустанно меня подбадривала:
– Какой же ты сильный! И настоящий джентльмен.
Подкатив чемодан к её двери, я указал на дверь напротив:
– Мы живём там. Как я и сказал – мы соседи.
– Похоже, вы с Ланкастером одного возраста. Может быть, вы подружитесь? Бог свидетель, ему нужен друг.
Она вошла в квартиру и закрыла за собой дверь.
Следующий день был понедельник. Я вышел на улицу и принялся ждать, когда папа отвезёт меня в школу. Его машина – та самая ржавая «Хонда Цивик» – была главным доказательством моего утверждения, что взрослые ненавидят машины. Я никак не мог понять, как папа может водить такую развалюху. Ясное дело, машины стоят денег. А у нас денег нет. Тут без вопросов. Но если уж приходится покупать старую машину, то почему не старый спорткар? Или старый кабриолет? Или хотя бы старый внедорожник?
Я чуть было не прислонился к машине, но вовремя спохватился. Стоило коснуться этой «Хонды», как с неё начинала облетать краска, как будто машина страдала перхотью.
Я вспомнил слова доктора Мандрагоры, что, мол, сегодня будет день острый, как бритва. «Не потеряй душу», – сказал он.
Тут появился папа с девочками, и мы покатили в сторону школы, оставив за собой облако дыма.
Большая часть утра прошла спокойно. Никаких бритв. Никаких поворотных точек.
Между математикой и социологией я получил сообщение от мамы. Она попросила меня заглянуть в магазинчик «Сыры Дейва» по пути домой и прихватить кусок сыра «Мизитра» для спагетти с коричневым маслом, которые она запланировала на ужин. Она сказала, что уже позвонила в магазин и пообещала заплатить позже. Это меня обрадовало – с собой у меня был всего один доллар.
Во время ланча я взял в кафетерии поднос и положил на него буррито, завёрнутое в фольгу, картофельные шарики и пакет шоколадного молока. Глотнув молока, я завертел головой, высматривая Генри, и тут девчонка из Брайт-хауза ухватилась за мой поднос.
Стоп – с каких это пор она учится в моей школе? Я оглядел её с головы до ног.
Чёрные короткие волосы, тёмная подводка глаз, чёрное платье и чёрные ботинки. Даже помаду она выбрала чёрную.
Я определённо стоял лицом к лицу со своей соседкой.
– Отпусти, – сказал я.
Она обожгла меня взглядом.
– У тебя что, проблемы? – бросил я.
– Да. Ты.
– А ну, говорю, отпусти.
– Попробуй заставить. – Девочка улыбнулась краешками рта. Так она выглядела ещё более жутко. Ребята вокруг начали обращать на нас внимание.
Я снова потянул за поднос. Но она и не думала его отпускать.
И что мне оставалось делать? Играть в перетягивание каната? Она была ничуть не крупнее меня, так что, по моим прикидкам, я вполне мог победить, но сцена бы вышла некрасивая. И к тому же я хотел съесть свой ланч, а не сбросить его на пол.
Вокруг нас собралось не меньше тридцати ребят. Девочка снова дёрнула на себя поднос.
– Ты что, совсем обалдела? – почти рявкнул я.
– Ты что, совсем обалдела? – передразнила меня девица.
– А ну отпусти поднос!
– А ну отпусти поднос!
– Отпусти!
– Отпущу, если ты съедешь!
Я потянул поднос на себя, и она его неожиданно отпустила. Я повалился на пол, мой ланч полетел следом, причём картофельные шарики угодили мне точно в лицо и рассыпались по полу. Пакетик шоколадного молока приземлился на пряжку пояса, и молоко растеклось по штанам. Ребята ахнули, затем засмеялись.