«Надеюсь, Мэтт расскажет все Эстер, и она тоже подаст на развод, — шмыгнула носом Мелисса, утирая слезы. — А там мы с Алексом сможем сойтись и заживем счастливо вместе с Элли. Пусть Мэтт забирает Макса и сам возится с его фобиями. Меня уже достало его успокаивать».
Тернер потянулась к туфлям, решив продолжить путь босиком, и коснулась асфальта. Женщина посмотрела на место рядом с собой и поняла, что их нет.
«Что?.. — брюнетка поднялась на ноги, оглядываясь по сторонам на случай, если от злости она закинула обувь слишком далеко. — Черт, где же они?! Только что были тут!»
Мелисса подняла взгляд, заметив неподалеку очертание туфли. Да, это была она, но одна. Левая туфелька лежала посреди дорожки, ведущей к дому Томаса Нолтона, правая — на крыльце, прямо перед настежь распахнутой дверью.
«Я что, сплю?» — недоверчиво отнеслась к картине Тернер, вглядываясь в черноту дверного проема. В какой-то момент ей почудилось движение, словно тень переметнулась в другую сторону и застыла.
— Эй?.. — тихо позвала шутника Мелисса, переминаясь с ноги на ногу. — Мэтт, это ты? Не смешно…
Женщине никто не ответил. Она сделала неуверенный шаг к дому Томаса, не отрываясь смотря в проем. Брюнетка точно помнила, что туфли лежали рядом. Неужели к ней так тихо подкрались, пользуясь случаем? По спине пробежали ледяные мурашки.
«Ну их, эти туфли. Я туда не сунусь, — Мелисса попятилась, развернулась и быстрым шагом, слегка прихрамывая, пошла в сторону дома. — Алекс купит мне новые».
С каждым пройденным метром беспокойство только нарастало. За ней следовало нечто, она чувствовала на себе его взгляд. Несколько раз женщина оборачивалась, никого не находя позади, однако стоило продолжить путь, и ощущение вновь возвращалось. Ее кто-то преследовал.
«Господи, — мысленно проскулила Мелисса, совсем сжавшись от страха. — Зачем я ему все рассказала? Он же мог меня простить и не высадить, он меня любит. Мэтт, пожалуйста, вернись. Мне страшно...»
В паре метров от нее раздался шорох, послуживший последней каплей. Тернер рванула с места, побежав изо всех сил и забыв про боль. Ночью на окраинах было страшно, особенно возле дома Нолтона, с которым Мелисса зналась тридцать лет назад. Его внезапное исчезновение только нагоняло страху, ведь в те года малышка Мелли боялась Тома до слез. Удивительно, как на эмоциях она не заметила, что села возле его дома. Сразу бы побежала, не отвлекаясь на душевные терзания и обиды.
Нечто позади догоняло ее с недюжинной прытью, не издавая ничего, кроме едва слышных шорохов, заглушаемых бегом Мелиссы.
— Помогите!!! — закричала женщина в надежде, что кто-то ее услышит. Но Томас был нелюдим, выбрав дом подальше ото всех. — Кто-нибудь!!! На по… — очередную просьбу о помощи прервал истошный вопль Мелиссы.
Он ее догнал.
6
Уже полчаса Макс сидел на краю кровати и держал в руках записную книжку, не решаясь открыть. Ему не спалось. После сегодняшнего дня он не находил себе места и всюду следовал за Элли и Клайдом, не желая оставаться один, за что выслушал в свою сторону много «ласковых» слов. Только когда вернулся отец, ему стало спокойнее, для полного счастья не хватало мамы. Мэтт сказал детям, что она задержалась у Алекса и будет немного позже. Тернер старший выглядел измученным и уставшим, он уложил сына спать и ушел к себе, однако Макс даже не думал засыпать. Он подложил полотенце под дверь и включил свет, достав спрятанный ежедневник.
Мальчик провел рукой по пыльной обложке и смахнул с нее остатки паутины, после чего открыл первую страницу. Ровным почерком на ней красовалась надпись: «Том Нолтон».
«Его дневник...» — с разгоревшимся любопытством и опаской подумал Макс, перелистнув страницу.
«Не могу больше держать в себе. Если кто-то когда-нибудь найдет мой дневник, я буду мертв, а мой отец продолжит разгуливать на свободе, то пусть передаст записи куда надо. Чтобы все знали, какое чудовище Фред Нолтон. Может быть, тогда его накажут по всей строгости закона.
12 августа. 2008 года.
Я потерял маму. Он забил ее до смерти и закопал на заднем дворе. Мы живем в загнивающем городке и здесь правосудия не добиться. Я не смог ей помочь, он швырнул меня о стену, и я потерял сознание. Когда я проснулся, на меня смотрели ее пустые глаза. Он оставил голову мамы, чтобы поиграться и доводил меня, тряся ею перед моим лицом. Ему было весело. К остальному телу отец закопал ее только через два дня.