— Прости, но мы так ничего и не нашли.
— Не думаю, что она жива.
— Мама с папой не ругались в последнее время? — детектив рассматривал все варианты развития событий. Он опросил всех, кто контактировал с Тернерами в течение суток. Из разговора с Алексом Найджел догадался о его романе с Мелиссой. Узнав об измене жены, Мэтт мог убить ее на эмоциях и спрятать тело. А чтобы снять с себя подозрения, он раздразнил местного сумасшедшего, который по счастливой случайности оказался убийцей. Он с Томасом тесно дружил, ему бы не отказали в помощи и через тридцать лет. Как итог: Мэтт демонстративно покалечен, Ник в коме, Томас мертв. Казалось бы, идеальный сценарий, чтобы избавиться от неверной жены и свидетелей сразу, подстроив все под нападение психопата. Но все-таки в истории находились нестыковки, показания Макса противоречили теории, ведь это мальчик вызвал Ника.
— Нет. Они были в хороших отношениях. Ссорились редко, — пожал плечами Макс, не зная о скандалах родителей, происходящих подальше от детских ушей.
Найджел чуть наклонился к мальчику и понизил голос.
— Я слышал, твоя мама любит покупать дорогие вещи...
— А это тут причем?
— Просто спрашиваю, так ли это.
— Ну да, любит, — без задней мысли ответил блондин, попытавшись выпить какао. Пока детектив накладывал большие растраты и долги на измену, укрепляя вину Мэтта, Макс не мог сопоставить отношение Тома к Мороженщику. Об убийце написан целый дневник, и мальчик не мог рассказать о нем Найджелу. Пока не мог. Тайна Нолтона казалась непостижимой задачей для Макса. Он надеялся, что, прочитав дневник от и до, можно будет предотвратить последующие убийства...
«Почему мне кажется, что все только начинается?» — с беспокойством задался вопросом Тернер, посмотрев в окно и пропустив мимо ушей слова Найджела. Солнце стремительно приближалось к горизонту. Он здесь надолго.
***
Мэтт в очередной раз пробежался взглядом по строкам документов. Он как будто надеялся, что их содержание изменится. С правой стороны столика для обедов лежал договор на продажу дома, с левой — на отречение от Элли, как от дочери. Возле койки, скрестив руки на груди, стояла Эстер.
— Подпиши оригинал и копию, — холодно сказала женщина.
— За что вы так со мной? С Мелиссой? — еле слышно спросил Мэтт, посмотрев на нее. Предательство Мелиссы и Алекса оказалось большим ударом для Тернера, но спланированный сговор против их семьи окончательно добил мужчину. Никогда еще он не чувствовал себя таким одиноким и подавленным.
— Если бы у меня получилось выкрасть Элли из роддома, я бы не устраивала подобный фарс. Кто виноват, что Мелисса как последняя дура вцепилась в ребенка. Подписывай, — торопила его миссис Грин, нетерпеливо постукивая каблуком по кафелю.
— Вы могли обратиться к суррогатным матерям, а не лезть в нашу семью ради собственного удовольствия. И сейчас вы только пользуетесь моментом, пока Мелиссу ищут, — на приборах Мэтта участился пульс, он сжал документ на отречение от Элли. — Я Элли не отдам. Я ее вырастил! И какая бы она ни была, я все равно ее люблю! Она МОЯ дочь! Забирай дом, забирай все, что хочешь, но детей я не отдам... — оскалился блондин. Он швырнул документы в Эстер и указал на дверь. Жаль, у него сломана нога, так бы схватил за шкирку и с превеликим удовольствием выкинул в коридор. — Проваливай отсюда!
Эстер прикрыла глаза, сдержанно и неспешно вздохнув. Она успокаивала себя, чтобы не ответить Мэтту грубостью.
— Не торопись с решением, Тернер. Ты в шатком положении. Мелиссу так и не нашли. Мы с Алексом можем изменить показания и обернуть их против тебя. Как думаешь, кому поверят больше: странноватому копу, узнавшему про измену жены или нам, жертвам твоих угроз?
— Я доверял тебе, доверял Алексу. А вы… Вы просто…
— Мы просто воспользовались твоей наивностью и глупостью Мелиссы. Расчет, сладкий, расчет. Элли знает, кто ее настоящий отец. Ты ей не нужен. Мы давно обсуждали ее переезд. Для нее Алекс подготовил комнату. Хочешь, не хочешь, а придется. У тебя нет денег вытянуть двоих детей и оплатить все долги без нашей помощи. Неизвестно, когда ты вернешься на работу. Если вообще вернешься… — она подняла документы, с пренебрежением кинув их обратно на столик. — Подпиши, иначе ты отправишься за решетку, а твой отсталый Макс в психушку.