Оно исчезло.
Вихрь мыслей бился в голове, и ни одна из них даже близко не находила представления, с кем им посчастливилось столкнуться.
— Господи, что это за срань была? — выругался детектив. Маска сдержанного, учтивого и хладнокровного человека слетела, будто по щелчку.
— Нам нужно вернуться домой, — поразительно спокойным тоном сказал Макс. Слезы не переставая текли по щекам, дрожь не унималась, но мальчика успокаивало одно: они выиграли немного времени, его нельзя терять. — У папы в комнате спрятан дневник Томаса. Он мне нужен.
— Тебе он прямо сейчас нужен? Не думаю, что идея хорошая. Вернемся в полицейский участок и…
— Нет, — перебил его Макс. — Отвезите меня домой. Без дневника мы будем бесконечно убегать, пока нас не поймают. Сдается мне, Он ищет новое тело и не остановится, пока не найдет. С убийством Тома папа с дядей Ником раздразнили нечто более злое, чем Мороженщик.
Слова Тернера казались Найджелу одновременно несусветным бредом и пугающей правдой. Поведение мальчика настораживало не меньше, с ним явно творится что-то не то.
— Ты уверен, малыш?
— Ну, — Макс захихикал, — если я ошибся — мы умрем.
12
Белые стены вокруг давили. Лампы над головой освещали помещение слишком ярко. Мэтту казалось, он сейчас ослепнет. Да и лучше бы, наверное, ослепнуть, чем видеть бледное лицо мертвой дочери на столе в морге. Тернер не мог поверить, что все это происходит именно с ним. И хотелось надеяться, будто совсем скоро он откроет глаза и увидит спящую рядом Мелиссу, а в коридоре послышатся голоса Элли и Макса. Они опять поругаются из-за последней вафли, и девушка напугает брата до такой степени, что он прибежит в родительскую комнату и заберется под одеяло. А Элли, смеясь, доест сладость на завтрак, бегло попрощается со всеми и побежит на занятия.
Мэтт был готов продать душу, чтобы все вернуть.
Но мертвых не воскресить.
Элли сбили на такой большой скорости, что ее тело отлетело на встречную полосу и угодило под грузовик. Водитель скрылся. Мэтт держал дочь за ледяную руку и чувствовал каждую сломанную косточку кисти. Девушка погибла мгновенно. Она не мучилась, но легче от этого не становилось. Тернеру казалось, словно вся вселенная в один миг сплотилась против него. Измена и пропажа Мелиссы, предательство Гринов, кома Ника, убийство Томаса, смерть Элли — за такой короткий срок произошло слишком много, и каждое событие убивало в нем какую-то часть.
Случись что с Максом, Мэтт останется пуст. Совсем. Как пустой, бессмысленный сосуд. И жить ему будет не за чем.
Телефон в морге не ловил, и мужчина никак не мог дозвониться до сына. Казалось, у него не было сил оторвать взгляд от Элли и уйти. Бросить ее здесь одну, среди десятков чужих тел, где ей будет холодно и страшно. Бросить его маленькую девочку, некровную, но такую родную…
У Мэтта не нашлось ни слез, ни криков. Дай он себе хоть немного воли, чтобы выплеснуть эмоции, может, было бы не так горько. Только он не мог. Тупо пялился на нее, как какой-то безмозглый зомби, и молчал. Еще на прошлой неделе ему казалось, что он счастлив в кругу семьи. Сегодня же Тернеру хотелось лечь и умереть. Потому что эта боль была невыносима.
Они остались с Максом вдвоем, и Мэтт заставил себя шевельнуться. Он должен позвонить сыну, должен убедиться — мальчик жив, здоров и находится дома, в безопасности.
— Я люблю тебя, моя милая, — едва слышно прошептал мужчина, наклонившись к Элли. Его губы коснулись лба со страшными кровоподтеками, заключив на нем горячий, отцовский поцелуй.
В какой-то момент Мэтт понял, что не может отстраниться. Звук упавших костылей коротким эхом пронесся по моргу. Тернер крепко обнял дочь, с гортанным стоном прижав ее к груди.
— Это я виноват… Я оставил вас одних, думал, вы уже взрослые и не натворите глупостей. Какой же я идиот… Прости меня, Элли, недоглядел.
Нога, на которую он опирался, вскоре болезненно заныла от нагрузки. Мэтт не желал расставаться с Элли, зажмуривая глаза. Он понимал, ничего не изменится. Рано или поздно ему придется отпустить дочь и вернуться в палату.
Порой судьба ведет себя, словно последняя стерва. Отбирая все у простых людей, которые не желают никому зла, она осыпает дарами самых последних гадов вроде Алекса и Эстер. Чем семья Тернеров заслужила такие мучения? Пусть даже Элли натворила много бед, но она еще ребенок, чтобы умирать так рано. А Макс? Он остался без матери и сестры, собственными глазами видел те вещи, от коих парочкой походов к психиатру не отделаешься. Сможет ли он после всего вернуться к нормальной жизни?