Мы проезжали мимо пустых вагонов на запасном пути. Эти старые вагоны когда-то были нашим миром. Мы путешествовали в них по всему свету, и все, и везде нам были рады. Всегда. Однажды, в начале бомбардировок Югославии, там вдруг остановились новые вагоны. Двери были заперты, поэтому мы забрались на крышу и поехали. Тут примчался отец с другим железнодорожником.
«Идиоты! Проклятые сопляки! Слезайте немедленно! Со смертью играете!»
Мы с Миланом вспоминаем те времена и смеемся. Вагоны-то были набиты боеприпасами.
«Нам действительно крупно повезло. Представляешь, что было бы, не заметь нас твой отец?»
«Повезло?»
«Повезло? Думаешь, нам будет так же везти до конца войны?»
«А ты думаешь, что когда-нибудь будет конец?»
«У нас для тебя сюрприз», — сказали в штабе. Мне завязали глаза и повели, два партизана, подпирая, каждый со своей стороны. Жуть. Не знаю, как долго это продолжалось. Пять, десять, двадцать минут. Может, целый час. Я думала, что не переживу. Я должна им доверять?
«Ну вот, — сказал один. — Мы на месте».
Сняли повязку с глаз. Я вошла в деревянный барак. Увидела женщину, гладившую бинты. Рядом сидел мужчина и сматывал их. Было тепло.
«Мама! Отец! Неужели!»
Слезы градом. Мама их вытирала, не выпуская меня из объятий. Я даже отцу обрадовалась. Он меня обнял. Не припоминаю, чтобы раньше он так делал.
«Твой командир приказал, чтобы нас здесь укрыли. Он хороший человек».
«Могла бы заполучить и получше», — проворчал отец.
Конечно, в этом весь мой отец. Все такой же. Совершенно не меняется. Но, слава богу, жив. Когда вернулся из Гонарса? Как выбрался?
«Вы все живы. Все мои дети», — говорит мама.
«Франц где-то на румынской границе, Йоже в Приморье. Представь себе, малыш Лойзек стал переводчиком. Он все время болел, потом какой-то пленный итальянский офицер выучил его итальянскому и английскому. И теперь он переводит. Он так счастлив. Станко и Драго в бригаде «Матия Губец»[7], а маленький Цирил… Ты же его видела. Твой командир привез его к нам. Мальчик не хотел здесь оставаться, но в госпитале его убедили, что без такого смелого парня им не обойтись. Тебя причесать?»
Как это бывало раньше. Мама заплетает мне косу. Как мне не хватало этих рук. Еще чуть-чуть.
«С отцом плохо, — шепчет мама. — Ничего не рассказывает. По ночам мечется во сне. Что-то бормочет. Не представляю, что он пережил».
«Мне нужно назад в бригаду».
Мама меня обнимает и сует в руку яблоко.
«Со мной Милан. Он меня ждет».
Еще одно яблоко для Милана.
Едем назад в бригаду. Теперь мой конь пускается галопом, в два раза быстрее, чем утром. Во всяком случае, мне так кажется, Когда мы вернемся, сразу пойду и обниму командира.
«Спасибо».
Я, правда, его люблю.
Времени у нас совсем не осталось. Сегодня нас застали врасплох. Да так, что мы все ненадолго растерялись. Все, включая меня. Надо быстро, чертовски быстро, принять решение и дать им отпор, прежде чем они вновь начнут атаковать. На базе третьего батальона сформируем ударную группу из восьмидесяти человек и тринадцати пулеметчиков. Больных, истощенных, пожилых и новобранцев решено переправить вместе с остальными и штабными подразделениями на правый берег Крки. Там безопаснее. Получится?
Но дело в том, что никто из больных, истощенных, пожилых и новобранцев не хочет оставлять батальон.
«Это временно», — объясняю им.
Откуда в них это? Эта их нравственность для нас обуза. Сейчас. Я действительно должен показать им, что я начальник? Она сказала мне, что поможет. Отправилась к командиру пятнадцатой бригады. Пусть их ударный батальон защищает наши тылы во время наступления.
Я просчитался? Посылаю их на смерть?
Мы выпили с Видом, командиром бригады, прикрывавшей нам тыл. Откуда у него спиртное, не спрашиваю. Вид зевнул и вытянул ноги. С удовольствием потягивает из фляжки.
«И как тебе только этот чертов план в голову пришел?»
«Понятия не имею. Телепатически — от бога или от Тито».
«Идиоты», — произносит она, присаживаясь к нам под дерево.
«Двое погибших, трое раненых. Могло быть хуже. Все остальные уснули. Давно так крепко не спали».
Вид тоже храпит. А мы с ней? Сегодня ночь, когда можно строить планы на будущее. Ночь, когда мы осмеливаемся мечтать о счастливых днях. И?
«Спокойной ночи».
«Там, в сундуке у меня есть чистые простыни и полотенца, — говорит хозяйка хутора. — Принеси».
Открываю крышку. Запах чистоты и свежести. Запах нового.
7
4-я словенская народно-освободительная бригада, носившая имя легендарного предводителя крестьянского восстания (1573 г.) Матии Губеца — словенское подразделение Народно-освободительной армии Югославии. Была сформирована из партизанских отрядов в июле 1943 г. Мать автора романа служила там политическим комиссаром, а отец — начальником штаба.