Поток воспоминаний прервала белая «Лада-Калина» с шашечками на дверце, которая затормозила неподалеку от его «Опеля». Из машины грузно вывалился одетый в безразмерную коричневую куртку квадратный, наголо бритый гигант ростом под два метра. Петр даже удивился: как тот смог поместиться в этой крохотуле на колесах?
Взглянув на часы, Петр хмыкнул: «Рановато начинают съезжаться. Но по сравнению с тобой, Фролов, даже этот увалень выглядит опоздавшим».
Издалека доктор не дал бы увальню и тридцати, но пока тот расплачивался с водителем, пока доставал с заднего сиденья свой багаж, Петр успел его рассмотреть в подробностях. Морщины в углах глаз и характерный жест – увалень после разгибания схватился за поясницу, словно его внезапно прострелило люмбаго, – все это говорило о более солидном возрасте.
Гигант отпустил такси и, повесив на плечо объемную темно-синюю спортивную сумку, неторопливой походкой направился в сторону парадного крыльца турбазы.
Петр вытащил из-за пазухи сложенный вчетверо листок и развернул его на коленях.
«Это, скорее всего, Антон Сбитнев, уролог, – обвел он в кружок имя и фамилию в конце открывшегося списка. – Ему бы не помешало пару-тройку месяцев походить в фитнес-центр, чтобы ширина в области бедер ушла, а в плечах осталась. Но что делать с отсутствием вкуса? Кто ж при квадратном телосложении подобные куртки носит? Как он умудрился еще заработать стильный ник – Энтони, совершенно непонятно».
В век тотального Интернета с его соцсетями, гиперссылками, гаджетами и лайками, словно кликухи на зоне, ники значительно упрощали общение, характеризуя своих персонажей порой с самых неожиданных сторон.
Соломка № 2
Мысли на какой-то момент снова устремились в тот вечер после концерта. Чуть не поссорились они тогда. Наученный горьким опытом во время круиза по Каме, Петр поставил своей будущей и бывшей супруге условие: он согласится поехать на турбазу, если она предоставит ему что-то типа досье на каждого участника предстоящего вечера. Возраст, предыдущая работа, характер, привычки, уровень профессионализма, авторитет в коллективе и так далее.
Элла вначале оскорбилась, распсиховалась, дескать, она с этими людьми работает не один год, но потом ей даже понравилось отвечать на его вопросы.
Когда список совместными усилиями был составлен, бывшая супруга отметила, что на некоторых из коллег она за эти пару часов взглянула немного иначе, под другим углом зрения. И это – результат их работы над досье.
Напротив уролога Сбитнева значилось: «Основателен, нетороплив, прямолинеен, примерный семьянин, любит жену и дочь». Глядя вслед удаляющемуся объекту, Петр подумал: «Что ж ты тогда по корпоративам шастаешь, если такой примерный? Сидел бы дома. Может, поссорился со своей половиной и в отместку решил гульнуть?»
Надо заметить, досье – не единственная «соломка», которую Петр решил «подстелить» себе на всякий случай перед поездкой в «Макарьево». О второй «соломке» не знал никто, даже Элла. Он и сам еще пару недель назад не предполагал, что она появится.
Пришлось однажды выехать на криминальный случай – стрельба, поножовщина… Несколько бригад «Скорой» примчались почти одновременно с опергруппой, каждый занимался своим делом: медики спасали жизни тех, кто еще имел шансы выжить, опера опрашивали очевидцев, криминалисты работали с трупами, фотографировали, снимали отпечатки. Лицо одного оперативника показалось Петру знакомым, он подошел к нему.
Оказалось, его бывший одноклассник Димон Чагин был переведен недавно из Москвы в убойный отдел их УВД. Сейчас, правда, он никакой не Димон, а капитан полиции Дмитрий Александрович Чагин. Тогда в суете одноклассник успел сунуть ему свою визитку.
Накануне поездки в «Макарьево» Петр созвонился с ним, они встретились, посидели в кафешке, повспоминали школьное время. Дмитрий рассказал досадный случай, из-за которого его турнули из столицы: выходило, что из-за его нерасторопности погиб коллега. На самом деле все случилось не так, но ничего доказать было нельзя.
Рассказал и Петр про свою поездку на «Бекетове». Одноклассник выслушал вполуха, вынес заключение: «Прям Агата Кристи какая-то!», на том и закончили. Расставаясь, Чагин коротко бросил: «Если что – звони».
Петр потянулся к бардачку, достал ту самую визитку, перечитал данные и, глядя вслед удаляющемуся Сбитневу, прошептал: «Надеюсь, не понадобится».
Едва за урологом закрылась дверь, у Петра мелькнула мысль, что подобная подготовка – составление «досье», визитка бывшего одноклассника, работавшего в полиции, все это уже само по себе – чудовищная провокация, своеобразное «накликание беды» на их пока не состоявшийся праздник. Узнай кто-нибудь из приезжавших сейчас о его неблаговидных поступках, Фролову бы не поздоровилось. Но… про «досье» знала только Элла.