Напоследок можно напомнить старый анекдот, который в светском житии вполне заменяет собой религиозную притчу. Советский человек открывает в 2000 году энциклопедию. Ищет статью «Брежнев». С трудом находит. Мелким шрифтом тут набрано: «Брежнев Леонид Ильич. Мелкий политический деятель эпохи Сахарова и Солженицына». В 70-е рассказывали – казалось смешно, потому что невероятно. В конце 80-х вспоминали – опять смешно, потому что все подтвердилось. Сейчас цитируем – грустно. Брежнев – национальный телегерой, Сахаров на обочине общественного интереса, а мы-то сами – где?
Поздний реабилитанс
На неделе между 22 и 28 мая. – Госдума приняла ряд законопроектов, исключающих возможность упоминания иностранной валюты в официальном обиходе. – Генпрокуратура отказала в реабилитации покойного царя Николая II и членов его убиенной семьи.
Еще один советский анекдот. Защищается диссертация на тему «Периодизация искусства». Диссертант предлагает выделить всего два периода: ранний сюсюреализм и поздний реабилитанс.
Описав круг, мы возвращаемся в точку, из которой когда-то вышли. До сюсюреализма дело пока не дошло (хотя школьникам уже предлагается подумать над сочинением о детских годах любимого президента), а вот с поздним реабилитансом мы уже столкнулись. Если кто-то решил, что сейчас речь опять пойдет о Ходорковском, Бахминой и детях из разоренного Кораллова (которых один начинающий журналист-расследователь успел обозвать «статусными сиротами»), то напрасно. Речь пойдет о последнем государе императоре Николае II, которого, в отличие от бывшего олигарха и его присных, нынешняя эпоха вроде бы привечает. Но формально-юридически реабилитировать не спешит.
В полной мере с этим противоречием нашего времени столкнулась великая княгиня Мария Леонидовна, направившая в прокуратуру запрос о реабилитации последнего царя. Вроде бы на ее стороне не только историческая правда, но и современный политический расклад, что, увы, бывает подчас не менее важно. Она формулирует свои требования прокурорам в тот самый момент, когда в России торжественно предают земле прах белоэмигрантов Ильина и Деникина, архив того же Ильина передается из Мичигана в Москву, глава государства вот уже второе послание кряду цитирует ильинские инвективы.
Мы потихоньку отворачиваемся от советского опыта, на который безуспешно оглядывались в 2000—2004 годах; теперь перед внутренним взором наших политиков другой опыт, иной образ: державный. Главный праздник страны – 4 ноября, вполне себе «романовский» день; время от времени звучат намеки на то, что несчастный труп цареубийцы Ленина все-таки будет предан земле до конца второго путинского срока. Естественно было бы предположить, что Николая Александровича как жертву безбожного режима не только реабилитируют, но принесут ему символическое покаяние. Больше того; можно было опасаться, что чиновники, держа нос по ветру, проявят усердие не по разуму, вообще запретят публичную критику последнего государя, не дозволят обсуждать его политическую работу (весьма далекую от совершенства), а будут только благоговейно воздевать очи гореи возносить хвалы святому, от большевиков умученному.
Не тут-то было.
С государем императором повторяется прошлогодняя история, когда прокуратура закрыла дело о Катыни: не имеем доказательств, не находим оснований, не отрицаем самой возможности постановки вопроса, но отказываемся давать на него внятные ответы. И вообще отстаньте от нас, имеются дела и поважнее. Например, помочь арбитражному суду в три с лишним раза снизить налоговые повинности «Юганскнефтегаза»; поскольку, когда «Юганснефтегаз» нужно было отобрать у неправильного «ЮКОСа», он должен был государству три с лишним миллиарда американских рублей, а как только оказался в объятиях правильной «Роснефти», стал должен всего семьсот миллионов. Думаете, легко справиться с такой задачей? А вы со своей Катынью и царской семьей. Да еще небось спите и видите, как на основании судебного решения о признании вины НКВД и в целом советской власти будете выкатывать финансовые претензии. Ступайте отсюда, надоели.