Что же до Китая, то это особая песня. Ни мелким, ни отмороженным великого восточного соседа не назовешь. Террористов там тоже не жалуют. Но у Китая нет и не бывает союзников. У него есть сегодняшние враги и временные партнеры. Последних можно использовать как опору в противостоянии с врагом. А потом внезапно помириться и разменять партнерские связи на дружбу с бывшим противником и важные преференции от него.
Скажи мне, кто твои союзники, и я скажу, кто ты.
Эрмитаж: заповедь 10 прим.
На неделе с 7 по 13 августа. – Президент подписал указ о сокращении численности федеральной военной группировки в Чечне: младший Кадыров тем самым повышен в статусе. – Государственный Эрмитаж признал, что на протяжении многих лет из его коллекции похищались ценные предметы; подозрение пало на хранительницу.
Сначала сгорело «Мураново». Потом обнаружились хищения в Эрмитаже. Теперь выясняется, что из Российского государственного архива литературы и искусства пропала коллекция конструктивистских рисунков Чернихова; часть из них только что снята с торгов на «Кристис». Журналисты в восторге; все каналы, все газеты наперебой обличают проворовавшихся музейщиков, архивистов, хранителей; газетная кинокритикесса объясняет, какие музейные тети бездельники, только и делают, что чай пьют и разговоры разговаривают; некоторый умник предполагает, что мурановский дом загорелся не вполне случайно: еще немного – и выяснится, что сотрудники Муранова молнию специально заказали, чтобы сподручнее было красть тютчевские книжки под предлогом пожара.
Я совершенно не собираюсь защищать проворовавшихся хранителей. Или изображать музейщиков последними святыми на Руси. Разные бывают люди. И система охраны повсеместно поставлена кое-как. И оплаченная выставочная деятельность ценится во многих музеях выше, чем рутинная работа по сбережению и описи фондов. И непомерно распространилась экспертная мафия, выдающая заказные заключения: о подлинности фальшивых работ, о том, что шедевры не имеют ценности, стало быть, подлежат вывозу. Добрая треть антикварного рынка имеет музейное происхождение; практически любая свежая коллекция дуэльных пистолетов в своеродных футлярах без какой бы то ни было специальной проверки с ходу может быть признана скупкой краденого. Все так. Но есть в развернувшейся медийной кампании нечто опасное, истероидное и одновременно холодно-расчетливое, против чего восстают и сердце и разум.
Во-первых. Послушав наших журналистов, можно решить, что худшие воры в России – это музейщики и библиотекари. А не погоновожатые, разобравшие на части «ЮКОС», присвоившие «Юганскнефтегаз», застопорившие алкогольный рынок, скупающие за полцены медийные ресурсы, готовящиеся к дальнейшему огосударствлению крупного бизнеса в свою пользу. А если учесть, что встык с репортажами из Эрмитажа и РГАЛИ идут сюжеты из зала суда, где приговаривают за корысть и шпионаж очередного академика, то картина становится вовсе печальной. Главными антигероями эпохи объявлены ученые и люди культуры. Милицейские «оборотни» давно уже в тени; гаишники – ангелы, лояльные олигархи – душки; о действующих чиновниках федерального уровня в соответствии с новой редакцией закона о терроризме вообще говорить ничего дурного нельзя: засудят. А про музейщиков и ученых – можно. Что же до лучших людей страны, чистых, совестливых и глубоко народных, то их имена известны каждому: новые русские бабки, Петросян, Галкин, доктор Курпатов и товарищ Крутой.
Второе. Главная причина воровства в музеях, библиотеках и архивах – не нравственная деградация интеллектуалов, как можно решить, наблюдая за медийным отражением эрмитажного сюжета. А нравственная и культурная деградация общества в целом, которому а) решительно безразлично, что там сберегается в наших фондах, на какие деньги и в каких условиях – до тех самых пор, когда обнаружится очередная пропажа; и б) совершенно не претит мысль о скупке краденого. Между тем главный источник музейного зла – это именно сторонний скупщик; он формирует заказ, он регулирует теневой рынок антикварного оборота, он почти не скрываясь владеет чужой собственностью. Потому что знает: никто его не осудит, никто не спрячет за спину руку при встрече; красть вроде бы нехорошо, а покупать краденое и владеть им – почему бы нет? Проводит же государство народное IPO «Роснефти», и ничего, сотни тысяч физических лиц добровольно становятся ее совладельцами. Отчего же антикварам не купить себе немножечко Эрмитажа? Отчего ж не нарушить заповедь 10 прим.: не покупай краденого?