– Эмму отпустят? – с надеждой и отчаянием в голосе спросил старик.
– Завтра же утром Эмма вернётся домой, – заверил его Саймон.
Со слезами на глазах Вильям дрожащей рукой взял перо и, обмакнув его в чернила, поставил кривую закорючку на пожелтевшей бумаге.
Когда охранник разжал руки, обессиленная и измученная Эмма рухнула на солому лицом вниз.
– Тебе стоило меня послушать, – тихо сказала ей Клодия.
Эмма с усилием подняла голову. У девушки были выжжены оба глаза.
– Я не виновна… – прошептала она.
– Всё мы невиновны, – усмехнулась Клодия. – Ты готова их простить за то, что они сотворили с тобой во имя своего Бога?
Эмма молчала. Где-то в глубине своей души она всё ещё верила в то, что её отпустят и справедливость восторжествует.
– Если захочешь отомстить им, просто скажи Ему. Он примет тебя к себе. Он услышит твой зов. Тебе лишь стоит попросить. Бог давно оставил эту землю. А Он… Он слышит нас.
Эмма потеряла сознание.
Ранним утром в темницу пришёл епископ.
Инквизитор снова пытался получить признание о связи с Дьяволом от Эммы, но та оставалась непреклонна и настаивала на своей невиновности, даже несмотря на все перенесённые ею пытки.
Клодия на вопросы Эммы больше не отвечала, девушка не могла понять, была ли её соседка всё ещё здесь или уже нет. После того как Эмму ослепили, вокруг была лишь тьма.
Через несколько часов после ухода инквизитора в темницу зашёл охранник. Он взвалил девушку на плечо и куда-то потащил.
– Молю вас, скажите, Клодия жива? – картавя, просипела Эмма.
– Кто это? – не понял мужчина.
– Она была здесь, со мной…
– Ведьм не держат вместе, – сухо ответил ей охранник.
Эмма не поняла значение его слов. Ведь она точно помнила, что Клодия была с ней. Или нет?
Мысли Эммы заглушили крики толпы.
В следующий момент девушку, которая не могла передвигаться самостоятельно, бросили на деревянную телегу и куда-то повезли.
– Господи! Дочка! – услышала Эмма срывающийся голос отца. – Что они с тобой сделали?! Мерзавцы! Ничего! Мы справимся! Тебя сейчас отпустят! Я договорился с судьей. Мне пришлось отдать ему всё, что у нас было, но теперь тебя освободят! Это главное!
Эмма не могла ответить отцу. После утреннего визита инквизитора она с трудом могла ворочить языком, который немел с каждой секундой всё сильнее…
Эмма ничего не видела, но почувствовала, как её крепко привязали к толстому столбу и связали ей руки за спиной.
Со всех сторон в Эмму летели сгнившие овощи и гнусные оскорбления от бывших односельчан. До самой последней секунды она надеялась, что её сейчас отпустят. Ведь отец сказал, что договорился с судьей…
Когда первые языки пламени стали лизать ноги девушки, причиняя ей невыносимую боль, а где-то неподалёку отчетливо слышались отчаянные крики старого Вильяма Нортона, Эмма поняла, что её никто не спасёт. Судья жестоко обманул её отца, а Бог не слышит её молитвы… Клодия оказалась права.
– Будьте вы все прокляты! Вы! Все! Прокляты! – со злостью и болью закричала Эмма, но из её горла выходили лишь сдавленные клокочущие вздохи. – Я готова! Забери меня к себе! Я отрекаюсь от Бога и от людей!
С момента смерти Эммы прошло почти пять лет.
Филлип Саймон уже забыл безвинно погибшую мученической смертью девушку и её отца, вскоре после смерти дочери умершего от горя и нищеты. Теперь бывший судья занимал высокий пост при дворе короля и в этот вечер готовился к проведению торжественного приема в честь совершеннолетия своей старшей дочери Маргариты. На пиршество были приглашены самые высокие чины государства.
Наступил час приезда гостей. Прислуга суетилась на кухне, а лакеи не успевали встречать огромное количество всё прибывающих и пребывающих карет. Маргарита встречала приглашённых вместе со своими сёстрами Габриэль и Ванессой.
Начался праздник. Оркестр исполнял весёлые мелодии, столы ломились от явств и изысканных деликатесов.
В разгар пиршества в бальную залу вошли актеры и музыканты в роскошных нарядах. Лицо одной из прибывших танцовщиц, одетой в бордовое платье, расшитое золотом, казалась Саймону смутно знакомым, но он никак не мог припомнить, где её видел.
Танцевальная труппа так понравилась гостям, что все тут же пустились в пляс, позабыв обо всем на свете. В том числе и дочери Саймона.
Девушка в бордовом наряде взяла за руки Маргариту и закружила именинницу в вихре танца…
Когда музыка стихла и толпа рассеялась, Саймон обнаружил, что ни одной его дочери в зале нет. Пришлые артисты тоже словно испарились…