— Я, конечно, счастлива, что всё завершилось хорошо и Луиза вернулась в лоно семьи. Но… какая всё-таки странная история про волка-спасителя! Сдаётся мне, здесь замешана магия.
Леон в ответ только пожал плечами — он всё равно не знал, что сказать, даже если бы и мог говорить.
***
Прошло около двух недель после той страшной ночи, когда пропала маленькая Луиза Мерсье. Никаких волков поблизости не возникало, девочка полностью оправилась и чувствовала себя прекрасно, так что не могло быть речи о том, что её околдовали или подменили в лесу. Эжени, узнав об этом, выдохнула с облегчением. В последнее время она пыталась найти сведения об оборотнях в своих многочисленных книгах, но для этого нужно было сначала привести эти книги в порядок, расставить их по именам авторов, названиям, году написания, тематике… При этом книги о колдовстве, магических обрядах, волшебных тварях и нечистой силе должны были стоять и не слишком далеко — чтобы к ним можно было обратиться в любое удобное время; и не слишком близко — чтобы не попасться на глаза кому не надо.
Так что в последние дни Эжени приводила в порядок свою библиотеку. Сначала она хотела привлечь к этому делу Леона, но потом подумала, что он скорее согласится вновь столкнуться с ходящим на задних ногах козлом или взбесившейся ундиной, чем будет расставлять книжки по пыльным полкам. Поэтому бывший капитан то уезжал в деревню, то отправлялся в конную прогулку по окрестностям, то оттачивал своё мастерство фехтования, а Эжени разбирала книги и старалась не вспоминать те дни после ранения, когда она была вынуждена заботиться о плече Леона.
Нет, ей и раньше случалось видеть полуголых, да и совсем голых мужчин — на картинах, скульптурах, на рисунках в одной очень интересной книжке, некогда привезённой отцом не то из Индии, не то из Китая, заботливо спрятанной в самый дальний угол и, конечно же, найденной любопытной Эжени. Когда она была помладше, то иногда бегала на речку и подсматривала за купающимися мальчишками — ведь любопытство, как известно, не порок, а черта женского характера. Но одно дело — смотреть, а совсем другое — прикасаться, ощущать тепло чужого тела, чувствовать, как оно вздрагивает и напрягается под её рукой… Кроме того, Эжени догадывалась, что Леону эти прикосновения вовсе не были неприятны.
Нет, надо думать о чём угодно, только не об этом! Леон стал для неё верным союзником, защитником, помощником, даже, возможно, другом, но она ведь сама сказала ему — никакого замужества! В деревне, конечно, ходят слухи о них, проклятый священник был уверен, что Эжени и Леон состоят в любовной связи, но слухи ходили бы в любом случае. Вначале она настороженно относилась к своему новому стражнику, готовясь выгнать его, если он позволит себе хоть какую-то вольность, но Леон всегда был учтив по отношению к своей госпоже, и Эжени немного успокоилась. Может, у него есть трагичная история любви в прошлом — он ведь упоминал о какой-то де Круаль… Может, он нашёл себе даму сердца в какой-нибудь местной красавице — да хоть в Сюзанне! Хотя это вряд ли — тогда об этом бы точно говорила вся деревня. Может, его вообще не женщины интересуют…
«Так, остановись! Это уже точно не твоё дело! И вообще, такие мысли тебя ни к чему хорошему не приведут», — строго сказала Эжени самой себе и на следующее утро отправилась в поездку верхом, чтобы развеяться и привести в порядок свой разум.
Это произошло, когда она летела на Ланселоте по склону холма в сторону леса. Откуда-то из кустов, едва ли не наперерез ей, выскочил мальчишка, кубарем скатился по склону, поднялся, сделал несколько шагов и упал. В тот же миг издалека донёсся неясный, но полный злобы и ругательств крик мужчины. Эжени подъехала к лежащему и, соскочив с седла, склонилась над ним.
Она знала этого мальчишку — это был Оливье Дюбуа, сын Катрин Дюбуа, овдовевшей пару лет назад. Мальчику было не то одиннадцать, не то двенадцать лет, высокий для своего возраста и худой, он смотрел на Эжени огромными голубыми глазами и отчаянно пытался перевести дыхание. Грудь Оливье ходила ходуном, над верхней губой и на висках блестели капли пота, вьющиеся каштановые волосы в беспорядке рассыпались по плечам.
— От кого ты бежал? — спросила Эжени, стараясь придать своему голосу строгость. Это не очень-то удавалось: Оливье слыл хулиганом и сорвиголовой, а она не особо умела ладить с детьми.
— От Абеля Турнье, — выдохнул мальчишка. Тут же, словно в подтверждение его слов, донёсся громкий крик, в котором явственно звучали проклятия. Оливье быстро оглянулся, похожий в этот миг на затравленного, но всё ещё способного кусаться волчонка.
— Что ты ему сделал?
Мальчик что-то невнятно пробурчал сквозь зубы, а потом вдруг потянулся вперёд и схватил Эжени за подол платья — она от неожиданности отшатнулась.
— Помогите мне! Он дурной человек, он хочет погубить меня и мою матушку!
— Я защищу тебя. При мне он не посмеет тебя тронуть, — произнесла Эжени, мысленно молясь, чтобы это действительно было так.
— Потом будет хуже, — замотал головой Оливье. — Спрячьте меня!
Эжени лихорадочно огляделась. На дороге уже слышались тяжёлые шаги, неумолимо приближавшиеся к ним. На миг девушка поддалась панике, поняв, что она тут совсем одна, не считая мальчика, а Абель Турнье сильный мужчина, и репутация у него не из лучших, а она даже не взяла с собой пистолет…
— Беги в овраг! — у неё перед глазами ярко вспыхнула картинка из детства — тогда она иногда играла с соседскими детьми, и любимой игрой её были прятки, а любимое место для пряток было как раз здесь. — Спрячься за большим валуном, там небольшая яма!
Оливье без лишних слов кинулся в указанном направлении. Эжени успела вернуться в седло и привести в порядок дыхание, когда на холме показался Абель Турнье.
— Госпожа Эжени! — он на ходу поклонился, махнув шляпой. — Вы видели тут мальчишку? Оливье Дюбуа?
— Видела, — она заставила себя не смотреть в сторону, куда убежал мальчик. — А что он вам сделал? Вы злитесь, как будто в вас дьявол вселился!
— Этот дрянной мальчишка пробрался ко мне в дом и пытался поймать меня в мой же капкан, — сквозь зубы ответил Турнье. — Поймаю — уши оторву, чтоб неповадно было! Куда он побежал?
— Туда, — Эжени махнула рукой в сторону, противоположную той, куда скрылся Оливье, и охотник, слава Богу, без лишних вопросов кинулся прочь. Подождав, пока он скроется из виду, Эжени подъехала к валуну и остановилась.
— Эй, можешь вылезать. Он убежал.
— Спасибо вам! — мальчишка змеёй выполз из-за огромного камня и выпрямился, тщетно пытаясь отряхнуть испачканную землёй одежду.
— Но тебе придётся объяснить, что это за история с капканом, — строго сказала она. — Зачем ты пролез в чужой дом и пытался поймать его хозяина в капкан?
— Я не пролезал, — процедил Оливье, оглядываясь в поисках путей к отступлению.
— Значит, Абель Турнье солгал? Я могу позвать его и спросить, кто из вас говорит правду, — пригрозила Эжени. — Эй, если ты сейчас убежишь, я всё расскажу твоей матери, — она сказала первое, что пришло в голову, но это возымело чудодейственный эффект. Оливье вздрогнул всем телом, кинулся к ней и схватился за стремя.
— Нет, прошу вас! Не надо!
— Тогда ты всё расскажешь мне. И господину Лебренну, — добавила она, подумав. — Мне не нравится, когда в моих землях творятся странные вещи.
— Так они всегда здесь творятся, — дерзко усмехнулся мальчишка, но тут же потупился и вновь испуганно огляделся. — Надо поскорее уходить отсюда, а то Турнье вернётся!
— Садись сзади, — Эжени подождала, пока Оливье заберётся в седло и схватится за её талию, и решительно подстегнула коня. — Не знаю, мечтал ли ты когда-нибудь увидеть замок Сен-Мартен изнутри, но сегодня тебе представился шанс в нём побывать.
Глава X. Дела чужие и свои
Леон вернулся со своей ставшей уже привычной конной прогулки ненамного раньше Эжени — спешиваясь, он услышал вдалеке дробный стук копыт, а вслед за ним на дороге показался и Ланселот с сидящей на нём всадницей. Когда она подъехала ближе, Леон увидел, что Эжени не одна — за её спиной сидел тощий мальчишка с кудрявыми рыжеватыми волосами. На госпожу и её подручного он воззрился испуганно и в то же время с вызовом, а при виде Бомани его рот приоткрылся от удивления. Конюх не так часто бывал в деревне, и о нём ходили самые разные слухи — кое-кто даже считал негра колдуном. Впрочем, Эжени не позволила своему нежданному гостю вдоволь насмотреться на чернокожего слугу.