Темниц хватило на всех.
Если быть предельно точным, то хватило первой же каморы. Если бы с самого начала не стали загружать сразу в обе первые по коридору, то вторую даже и открывать не пришлось бы. Темницы в замке были знатные, целую армию разместить можно со всеми удобствами. А стражников во всем дворце удалось поймать не более трёх десятков.
Конан сначала не поверил.
Но Квентий клялся всеми известными богами, что самолично оббегал с Саем и Стексом все ярусы, уровни и пристройки, побывал во всех караулках — даже тех, секретных, в которых несчастный Зиллах прятал от гостей особых охранников. На последнего цыгу, кстати, они напоролись именно в этой тайной караулке. И туго бы им пришлось, если бы не Сай и его кинжалы. Их у поэта-разбойника насчитывалось более дюжины, и метал он их со скоростью просто бешеной — только потому и справились. Цыгу стал похож на дамскую подушечку для булавок, но и сам Сай заработал длинный порез на руке. Квентию с силой брошенным металлическим шариком сломало ребро и рассадило бровь. Если у Стекса и прибавилось порезов или ссадин — то по нему этого заметно уже не представлялось возможным.
Стражников действительно больше не было — то ли изначально ушли со своим начальником, то ли впоследствии в город удрали. Дворец вообще словно вымер. Те из слуг, хозяев или гостей, кто по каким-то причинам не смог или не захотел покинуть замок, затаились по своим комнатам, подтащив к дверям всё самое тяжёлое, что в этих комнатах нашлось. Высунуться хотя бы в коридор и попытаться разведать обстановку они захотят никак не раньше рассвета. Если вообще захотят.
И прекрасно.
Конан мысленно пообещал Митре роскошную жертву — сразу же, как только в Асгалуне всё утрясётся и можно будет выкроить два-три поворотов клепсидры на поиски жреца, который бы произвёл все необходимые ритуалы. Потом, спохватившись, пообещал того же и трём шемским богам, особенно — Иштар. Всё-таки находился он сейчас на их землях, а Иштар, мало тогочто богиня, так ведь ещё и женщина, и — Митра, спаси и сохрани! — обидеть её невниманием было бы неблагоразумно. Обиженная женщина — страшная сила! Особенно, если она ещё и богиня.
На этом посчитав свои дела с богами временно законченными, Конан занялся делами земными. А именно — отослал по паре гвардейцев к каждым воротам с приказом не только запереть понадежнее, но и остаться в карауле до седьмого послеполуночного колокола. Теперь он был уверен, что извне в замок никто не прошмыгнёт. Особого различия между своими драконами и саевскими соколами он не делал, убедившись, что Сай вышколил свою шайку на зависть любому регулярному гвардейскому отряду, даром, что поэт!
И это хорошо — драконов слишком мало, одним им было бы замок не удержать. А так — вполне может получиться. Колодец во дворе есть, так что на случай осады без воды не останемся. Продовольствия тоже имеется немало, если верить Квентию — а ему в этих делах верить можно, и сам любит вкусно поесть, и гвардейцев своих впроголодь жить не заставит. Так что не слишком долгую осаду замок перенесёт без труда. Но это — в самом крайнем случае, потому что вряд ли шушанский царёк решится на откровенную осаду — сейчас, когда все его тщательно продуманные планы рухнули из-за торопливости не слишком умного помощника. Войти в город спасителем несчастных простых асгалунцев от взбесившихся цыгу у него уже не получится — где они, эти цыгу? Ау! А нету их. Бедные асгалунцы сами справились.
Ну, допустим, не совсем сами, а с помощью дряхлого старого короля из далёкой Аквилонии, но это уже так, мелочи, недостойные внимания. Главное, что справились. И спасать их более не требуется. А без такого прикрытия захват Селигом Асгалуна будет выглядеть в глазах прочих шемских полисов именно тем, чем и является он на самом деле — наглой агрессией Шушана против своего исконного западного соперника. Такого они не потерпят. Селиг не настолько глуп, чтобы не понимать, что объединённая армия всех шемских полисов легко разметёт Шушан по камешку, навсегда решив извечный спор между двумя городами-претендентами в пользу Асгалуна. О Шушане и памяти не останется. Нет, не станет Селиг сейчас нападать, как бы ему не хотелось — хотя бы вот из-за этого и не станет. И вольные отряды увести постарается. Конечно, зуагирам он не указ, жажда мщения этих дикарей при виде беспомощности исконного врага может и пересилить благоразумие и жажду денег… но сами по себе зуагиры в количестве всего одного или двух десятков не страшны не то что для замка, но даже и для мирных горожан. В Шеме они только называются так — «мирные горожане», а на самом деле любой купеческий сынок обучен не только на счётах цифирки складывать, но и собственный караван в долгой дороге от разбойников защищать. Нет, без единого руководства и слаженного отряда шушанской гвардии зуагиры не страшны, пусть даже явятся под стены замка в полном составе, и даже если часть подонков из Вольных решит к ним присоединиться.