– Меня зовут Торнтон, – сказал человек, – Ох и здорово вы его, мэм, думаю, пуле бы так быстро не справиться.
– Что это было такое? – спросила Роуз, но не отводила глаз и не выпускала кольта. Человек ей нравился, он казался надежным и правильным, но…
– Вряд ли он и сам это знал, – ответил Торнтон, – Я называю подобных уродцев скарумы. Особо они не докучают, но их не взять простой сталью или свинцом. Им нужна серебряная смерть, как многим здешним тварям, да и кое-кому из людей.
– Серебряная смерть? – переспросила Роуз, и на сей раз она перевела взгляд на кольт и тут же сообразила, что допустила ошибку, а в следующий миг вздохнула с облегчением, убедившись, что Торнтон стоит не шевелясь и миролюбиво улыбается, а искорки в его глазах подсказали Роуз, что морщины у него на лице не только от солнца, что этот человек умеет шутить и понимает шутки.
– Лезвие у вашего ножа посеребренное, – сказал Торнтон, – Кстати о ножах, если бы вы позволили мне кое-что достать из кармана…
– Валяйте, – сказала Роуз.
Торнтон полез под куртку и извлек тот самый ножичек, который дал ей Бьюкон. Держа его перед собой, он заговорил:
– Я дал его одному парню много лет назад, велел им воспользоваться, если придется пройти этим путем и если будет нужна помощь. Видно, он передал его кое-кому, потому как нынче утром я расслышал в шуме крон голос женщины. Вот я и хотел спросить у вас – первой дамы, которую вижу в этих краях за последнее время, – не вы ли воспользовались ножом, обратившись за содействием к законному представителю власти по эту сторону границы, то есть ко мне.
– Да, – ответила Роуз. Женщина позволила себе слегка расслабиться, и оторопь от нападения тут же дала себя знать: она задрожала, как от озноба, почувствовала тяжесть оружия, которое сжимала в руке. – Шериф Бьюкон дал мне этот нож, и я им воспользовалась. Он не объяснял мне, как и что, но не предупредил о приходе маршала.
– Шериф Бьюкон? – воскликнул Торнтон. – Каково! Ох, я совсем не был уверен, какую дорогу выберет этот парнишка. Ну что ж, как я уже сказал, я являюсь полноправным представителем законной власти в этом краю, и маршалом, и смотрителем границы, с обеих сторон, с какой ни посмотри, – и потому, прежде чем оказать вам помощь, я обязан убедиться, что у вас нет никаких недобрых намерений. Зачем вы явились сюда через пустынные врата?
– Я пришла за Ларой Мэй, своей дочкой, – возмутилась Роуз, – которую умыкнул, украл прямо с моего ранчо человек по имени Альгамбра, он проскочил прямиком в эти ворота, и что бы сделала, по-вашему, любая мать, как не побежала следом?
– Альгамбра? – спросил Торнтон. – Странный такой человечек с круглой головой?
– Ага, – кивнула Роуз. – Ну а теперь хватит объяснений, потому что мне надо спешить за ними следом, пока с моей Ларой Мэй не случилось чего, и нет у меня времени тут с вами рассусоливать!
– Справедливо, – заметил Торнтон. – Лучше нам немедля отправляться за ним вдогонку. Альгамбра – Резчик, и, если в его распоряжении сейчас достаточно мяса, будет работать до самого заката. Кстати, я не расслышал вашего имени, мэм, когда мы знакомились.
– Роуз Джексон. Что еще за Резчик? И что там насчет мяса? Он там бросил свою лошадь, по ту сторону ворот… скелет, с которого срезано все мясо до костей…
Торнтон мелодично присвистнул, и Роуз поняла, что за все время, как прошла за врата, не слышала птичьих голосов. Ни единого писка, и не видела ни одной птахи, и от того место казалось еще более неестественным, хотя куда уж больше.
– Скверно, миссис Джексон. – Торнтон повернулся, сделал несколько больших шагов вверх по склону и, оглянувшись, махнул ей, приглашая следовать за собой. За спиной на перевязи у него висел длиннющий нож, почти меч, с лезвием шире, чем у кавалеристской сабли, с которой Роуз любила поупражняться время от времени. – Очень скверно. Я догадываюсь, куда он направляется, но мы обязательно должны настичь его до захода солнца. Надо спешить!
Роуз сунула кольт в кобуру, проворно нагнувшись, с двух сторон отерла нож о траву с широкими листьями, поскорее сунула его в чехол и стала карабкаться по склону. Карабин она оставила, удостоверившись, что здесь от него мало проку.
Маршала она нагнала через десяток ярдов, он ломился через заросли, даже не стараясь соблюдать тишину, – верный знак того, что им и впрямь нужно было торопиться.
– Что такое Резчик? – запыхавшись, спросила Роуз, перепрыгивая слякотную прогалину, оставленную тяжелым сапогом Торнтона.
– Наверное, чтобы вам было понятнее, можно сказать, что это демон, злой дух, – отвечал Торнтон, кривя рот на ее сторону и смотря прямо перед собой ясными голубыми глазами, да время от времени поглядывая по сторонам в поисках прохода между деревьев. – Это не люди, и своих тел у них нет вовсе, так что время от времени им приходится их делать. Они собирают побольше мяса и из него вырезают себе тело. Только получается у них не ахти, потому много мяса уходит впустую, вот из-за этого он и обкромсал целую лошадь… а еще им нужен кто-то, кто послужил бы моделью или натурщицей, чтобы получилось хоть немного похоже.
– Натурщица? Моя Лара Мэй? Вообще-то она коротышка.
– Зато наверняка миловидная. Им хочется, чтобы вышло получше, даже несмотря на то, что сходства толком добиться не умеют.
– Она миловидная, – угрюмо подтвердила Роуз. – Может, прибавим шагу?
– Немного можем, – согласился маршал и пошел быстрее, легко выбрасывая вперед длинные ноги, так что спустя минуту Роуз стала отставать, а Торнтон, не сказав ни слова, снова замедлил шаг.
– Что… что они делают со своими… натурщиками? – просипела Роуз, задыхаясь.
– Убивают, – сказал Торнтон. – Чтобы завершить работу. Так они надеются заполучить их таланты, хотя вряд ли из этого что-то выходит. У вашей Лары Мэй есть таланты?
– Она поет, – ответила Роуз. – Прекрасней, чем вы когда-нибудь слышали. Так что птицы слетаются к ней с деревьев.
– Пением заставляет птиц слетать вниз? – Торнтон удивленно покосился на Роуз. – Как звали вашего супруга, мэм?
– Он звался Широкий Билл Джексон, упокой Господь его душу, – отозвалась Роуз. – Но Билл петь не умел ни на грош, как и я. Прямо в толк не возьму, откуда Лара Мэй набралась своей музыки.
– Широкий Билл, вот как? Если это тот парнишка, о ком я думаю, так дар к музыке имелся у его матушки, и это очень хорошо, это может пригодиться и помочь вашей дочурке, мэм. Так что, как только вы ее увидите, сразу крикните ей, чтобы пела, сразу же так и кричите, не медлите.
– Ладно, – нахмурилась Роуз, – но я больше рассчитывала пристрелить этого Альгамбру, чем перекрикиваться с дочкой.
– Резчика чрезвычайно трудно убить, – пояснил Торнтон. – Серебряная смерть нужна для них, очень много серебра, так что поберегите свой свинец. А вот пение может оказаться очень кстати и, если, конечно, моя память меня не подводит, оно еще сослужит вашей Ларе Мэй хорошую службу. Сразу окликните ее, а я тем временем буду отвлекать Альгамбру. Думаю, нам осталось до них не больше пяти минут ходу, по всем приметам. Приготовьтесь, сейчас мы выйдем из-за деревьев, и они окажутся прямо перед нами, за большим камнем на поляне.
– Я готова, – уверила Роуз, хотя не представляла, к чему именно ей нужно быть готовой, и не могла поверить, что лес вот-вот расступится, потому что сосны росли все так же густо и были все такими же высокими, как прежде, а над головой не видно было неба, и свет солнца не мог пробиться сквозь кроны. Однако внезапно ей прямо в лицо ударили лучи солнца, не горячего, но ослепительно-яркого, и Роуз сощурилась, чтобы не закрыть глаза и не упустить свой шанс помочь дочери, и они с Торнтоном вывалились из лесу, как два сурка, выкуренных из норы. Перед ними раскинулась плоская равнина, поросшая короткой травой и редкими деревцами, а прямо перед ними высился утес величиной с барак для поденщиков на ее ранчо «Звездный круг», только стоящий на торце. Серый голый утес отбрасывал тень темную и зловещую, похожую на чей-то палец, и на самом краю этой тени, в солнечных лучах Роуз увидела Лару Мэй. Та сидела на траве и обрывала голубые цветочки, а неподалеку от нее был Альгамбра с сияющим, как зеркало, ножом. Он размахивал им вверх и вниз, влево и вправо, нанося удары по увесистому куску конского мяса, так что ошметки и кровь летели во все стороны, но ни одна капля не коснулась девушки.