Круг животных разомкнулся, пуская нас внутрь. Мы прошли еще десяток шагов и замерли, не доходя до сидящей фигуры.
— Доброй ночи, Милава — сказала я.
Девушка просто смотрела на меня глазами, горящими зеленым светом, а в голове пронеслось:
— Доброй ночи, Роза.
— Вы знаете мое имя? — вслух спросила я.
— Я много чего знаю, но вы ведь не за этим пришли — снова прошелестело у меня в голове.
— Да, мы пришли узнать, как нам остановить то, что происходит в деревне.
— Только восстановив справедливость.
— О чем Вы говорите?
— Я говорю, что жажду возмездия! — На этих словах лес зашумел, птицы беспокойно захлопали крыльями, животные стали переминать с лапы на лапу, как будто готовясь к прыжку.
Сказать честно, от этой обстановки я всерьез занервничала. И тут вмешалась Vetka.
— Я, увы, не слышу, о чем вы там шепчетесь, но общий смысл беседы мне понятен. Если я правильно догнала, то Милава умерла совсем не так, как нам рассказал староста. И, скорее всего, теперь ей хочется поквитаться. Правильно?
Я согласно кивнула.
— Не вопрос. Только нам нужна целостная картина, а не куски мозаики — это Vetka говорит уже не мне, а Милаве. — Расскажите нам, чтобы мы смогли помочь развязать этот узел, тогда Вы сможете уйти.
После этих ее слов раздается в мозгу такой печальный то ли плач, то ли вздох, а может, все вместе. И столько в нем тоски и горя, что мне кажется, мое сердце сейчас разорвется.
— Хорошо. Я покажу — приходит ответ.
И тут же в голове оживают картинки — образы, словно кто-то кино показывает. Девушка сидит возле дома, к ней подходит парень, что-то говорит, она категорично отказывает, начинается ссора, парень уходит. А потом его же вынимают из петли. И все смотрят на девушку, плюют в ее сторону, говорят что-то злое и мерзкое, норовят толкнуть. И так день за днем, неделя за неделей, куда бы она ни пошла, везде к ней такое отношение. Ни одного доброго взгляда, ни капли жалости. При этом те же люди приходят за настоями, мазями, не гнушаются пользоваться ее услугами, а платят с презрением, будто милостыню подают.
Плачет девушка ночами в подушку, изливает горе, а днем холодна и неприступна, равнодушием отвечает на откровенные плевки в свой адрес. Часто кто-то из мужиков караулит ее при выходе из деревни, пристает, распускает руки. Она убегает, или прячется и пережидает.
Приходит понимание, что нет ей жизни в этой деревне и она решается покинуть насиженные места. Собирает все необходимое в дорогу и замечает, что закончились запасы нужного корня. Это редкий вид, найдет ли его еще — неизвестно, а тут в лесу он есть, но только в одном месте. За окном сереет, дело идет к ночи, но на рассвете решено уходить, а значит, надо сейчас быстро сбегать, накопать корень. Берет с собой мешочек, небольшую лопатку и бегом в лес.
Там, под огромной сосной, выкапывает она корень, очищает, собирается уходить. И понимает, что пока она увлеченно занималась любимым делом, волки в человеческих шкурах окружили ее и бежать некуда.
Их было четверо. Всех она знала еще с детства, один даже сватался к ее матери. А теперь они пришли за ней и в глазах их горел звериный похотливый огонь. Бросив мешочек, она пыталась сбежать, но ее ухватили за толстую косу. Один впился ей в губы, от него воняло потом и бражкой, и ее вырвало прямо на него. Он дал ей пощечину такой силы, что она упала. Другой навалился, разрывая одежду. И тогда она ударила его по лицу лопаткой, порезав щеку ото рта до виска. Он заорал и ударил ее затылком об землю. Она на какое-то время потеряла сознание, а когда очнулась, так сопротивлялась, что вывихнула обе руки из плечевых суставов, пытаясь их освободить.
То, что эти четверо извергов творили дальше, я смотреть не смогла.
— Хватит! Хватит, пожалуйста — я упала перед ней на колени и зарыдала, захлебываясь слезами.
— Теперь вы видели, — пробило, как набат, у меня в голове — я хочу жизни оставшихся троих взамен моей. Если завтра, на закате, жители деревни не казнят их, узнав о злодеянии, это сделаю я! Но, тогда я выкошу все четыре рода, не пощадив ни женщин, ни детей, как не пожалели меня!
Звериный круг снова открывается, намекая, что нам пора. Vetka помогает мне подняться с колен, и мы идем назад, в деревню, но теперь уже без сопровождения.
Приползли в домик и сразу повалились спать.
Утром я, как ни странно, проснулась раньше Vetki. Какое-то время лежала, пытаясь сбросить с себя моральную усталость. Как это все надоело! Эти ужасы вокруг, смерти и постоянная борьба. Может, плюнуть на все? Ведь я и так уже почти мертва, что толку от моих жалких потуг? Только мучаю себя и… родителей. Мама и папа… что с ними будет, когда я умру? Разве я имею право так с ними поступить? Они все для меня делали и делают, а я вот так, да? Так, тряпка, соберись! Еще можно побороться, если не ради себя, то ради родителей!
Так, с жалостью к себе пока покончено, нужно апгрейдиться, а то покалывание в ухе становится невыносимым.
Посмотрим, что у нас новенького. Нажимаю кнопку, изучаю меню.
«Ник Роза, 5 уровень».
5!!! Ух, ты, т.е. четвертый я вообще проскочила, клааасс!
«Здоровье 1500/1500», «Манна 600/600», «Выносливость 660/600».
«Сила — 5»
«Ловкость — 3»
«Скорость — 3»
«Интеллект- 5»
«Харизма — 13»
«Особые умения — Везунчик от Бога — 13»
«Особые умения — Скрытность — 2».
' За случайный и удачный поджог в хлеву + 2 очка везения, за падение на ворону +1 очко везения'.
И еще 6 очков характеристик.
Сууупер. Опять в «Харизму»? Она очень неплохо сработала со скелетами и Милавой. Или это глупо и стоит развивать еще что-нибудь? Может интеллект подправить? Что ж делать то?
Все, достало.
«Харизма — 19».
Да!! Теперь я точно смогу победить в «Х-факторе», интересно, такая передача еще идет? Сколько я вообще лежу в коме? Неделю, месяц… год⁇ Так, ладно… сейчас мне эти мысли вообще ни к чему. Надо сосредоточиться на важном.
Посмотрела на свою попутчицу, та все еще спала. Тогда я сходила к колодцу, принесла воды. Стала зажигать очаг, проснулась Vetka. Поднялась с одеяла хмурая, лицо опухшее.
— С тобой все в порядке? — робко спросила я.
— Все нормально — буркнула она в ответ и, хмурясь, пошла на улицу.
Я вскипятила воду, кинула туда остатки ягод, сняла с огня. Разрезала курицу на кусочки, сделала бутерброды. Уже хотела идти звать напарницу, но она пришла сама, все так же не в настроении.
Молча мы поели и сполоснули посуду.
— Ну что, цветочек, — наконец заговорила напарница — пора идти передавать старосте послание. Раз ты у нас харизматичная дама, то будешь говорить ты. А я, как ни странно, на подхвате. Если повезет, он выслушает и воздаст по заслугам виновным, но если честно, я на это надеюсь мало. Скорее всего, нас ждет кровавое побоище, в результате которого, погибнет много невинных душ. И с этим нам придется жить. Но попытаться мы должны, так что пошли.
Мы вышли, прикрыли дверь и пока я возилась, поправляя ее в дверном проеме, Vetka куда-то делась. Где-то за домом я услышала пыхтение и звуки борьбы, побежала туда. Застала интересную картину: на земле, под нашими окнами, лежит парень, сверху на нем сидит Vetka, прижимая коленями его руки над головой.
— Эээ, что тут происходит? — спрашиваю у «Госпожи».
— Этот лапоть шарится тут, вынюхивает. Я его утром заметила, но сколько он тут крутится на самом деле — не знаю. Щаз узнаем.
Она делает сильнее упор коленями на плечи парня и тот начинает кричать от боли.
— Vetka, прекрати — не выдерживаю я.
— Пусть сначала скажет, что ему нужно.
— Я скажу, скажу, только перестань — визжит парень.