Николь и не собиралась спорить с мужчиной. Она просто наслаждалась дорогой. Какое же это удовольствие – наконец-то покинуть постылый грязный городишко и отправиться туда, где ждёт цивилизация со всеми своими благами. Ещё приятнее было избавиться от старомодного платья и сменить его на комфортную одежду для верховой езды: высокие сапоги, узкие кожаные штаны и рубашку-ковбойку. Такой наряд ещё больше подчёркивал прелести Николь, подтверждением чему были голодные взгляды, которые время от времени бросал на неё Кеннет. Несчастный, должно быть, ждёт не дождётся вечера, с ухмылкой подумала женщина. Что ж, скоро она угостит его.
Они отъехали от Берроутауна миль на сорок, когда начало смеркаться. Опытным глазом Кеннет приметил место для ночлега у подножия кряжистого холма, поросшего сиреневыми полевыми первоцветами. Как только они спешились, парень деловито принялся разделывать зайца. Николь с удовольствием потянулась и вдохнула душистый вечерний воздух остывающей от жары прерии.
– Милый, а ты помнишь, как мы познакомились?
– Конечно, малышка. В салуне у Грэма, ты сидела за стойкой и пила кофе. Как только я тебя увидел, то понял, что ты станешь моей.
– Не зря хвалят твой зоркий глаз, – Николь обняла Кеннета сзади, взъерошила его густые волосы и чмокнула в пропахшую табаком щёку. – А что мы с тобой пили в наш первый вечер, помнишь?
– Этот вечер я запомню навсегда, любовь моя. Ты знаешь, что я обожаю текилу, но лучшей закуской к ней можешь быть только ты.
Позвоночник зайца хрустнул под его руками, когда он переломил освежёванную тушку пополам.
– Тогда у меня для тебя сюрприз, ковбой, – проворковала Николь и выудила из своей сумки большую бутыль текилы. – Тот самый сорт, у Грэма как раз оставалась последняя бутылка.
– Я люблю тебя, золото. Ты знаешь, как завести меня. Плесни-ка мне глоточек.
– Потерпи до ужина, здоровяк. Займись пока лучше зайчатиной, а мной и текилой займёшься ближе к ночи.
Ганфайтер хмыкнул и принялся ещё ожесточённее разделывать мясо. Николь сняла с пояса фляжку с водой и сделала три больших глотка. Антидот, купленный в аптеке утром, должен успеть раствориться в крови к ужину. Теперь она была готова.
Когда они поужинали, круглая луна уже окрасила окружающую местность в тёмно-синее. Оранжевое пятно их костра подмигивало своим дальним родственницам – далёким звёздам в бесконечном чёрном небе. Заяц, приготовленный Кеннетом, получился действительно вкусным, и Николь было даже немного совестно за то, что она собиралась сделать с парнем. Сейчас он, изрядно захмелевший от выпитой текилы, сидел с противоположной стороны костра и глупо лыбился, глядя на неё из-под своей шляпы.
– А еще одной бутылочки Грэм, случаем, тебе не дал? – заплетающимся языком произнёс Кеннет.
– Нет, малыш. И вообще, я думаю, тебе хватит на сегодня.
– Ма… лыш? – икнул мужчина. – Так ты меня ещё не называла. Иди ко мне. Я покажу тебе, кто из нас ма… лыш.
Пора. Николь встала, обошла костёр и легонько толкнула парня в плечо. Он повалился в траву, пробурчав что-то нечленораздельное. Женщина присела рядом, расстегнула куртку на его груди и сняла увесистый кошель, висевший на шее парня. Кеннет непонимающе следил за её действиями осоловелыми глазами.
– Глупый, глупый малыш. Ты и впрямь поверил, что у таких, как мы с тобой, может быть счастливое семейное будущее? Дом, дети, игра в вист с соседями? Какие же вы все… Даже лучшие из вас – сущие дети. Наивные. Доверчивые. Слабые.
Она наконец сняла с мужчины кошель и надела его на себя, крепко затянув ремень под мышками. Кеннет мычал, бешено вращая глазами.
– Успокойся, сладкий. Отдам тебе должное – кое в чём ты был хорош. Пожалуй, даже лучше прочих. Грубоват, разве что. Ну да ладно. Здесь наши пути расходятся. Будь я помоложе лет на десять… Может быть победила бы романтика. Но не сегодня.
Николь вынула из сумки моток верёвки и стала связывать парню руки.
– А что касается камушков. Посуди сам. Что бы ты с ними сделал? Сдал бы их в первый же ломбард в Новом Орлеане? На большее твоей скудной фантазии и не хватило бы, верно? Должно быть, сумма, которую ты надеялся выручить с этой сделки, казалась тебе астрономической? Стоило ли это жизней твоих подручных? По глазам вижу: думаешь, что стоило.
С запястьями было покончено. Николь принялась связывать лежащему мужчине лодыжки.