Сколько пришлось ей испытать на этом пути длиной в несколько десятилетий, сколько принести жертв! Она до сих пор помнила то жгучее чувство стыда и неловкости, когда её в числе нескольких десятков других девушек, выстроенных в ряды, придирчиво осматривал жирный придворный евнух. Будто выбирал лошадь на рынке. Как потом привели её в постель к Императору Сяньфэну – немощному юноше, от которого противно пахло лекарствами. Как она терпела на себе его хилое тельце, силящееся исполнить царственный долг.
Какими бы неприятными они не были, но это были её первые шаги во власть. Вскоре шустрая сообразительная девочка стала прекрасно ориентироваться в хитросплетениях интриг Запретного Города. Она сумела подружиться со своей сверстницей Императрицей, которая из-за женского бессилия всё никак не могла родить Сяньфэну сына. Тогда, чтобы сохранить преемственность правящей династии, наивная Императрица предложила стать матерью наследника ей – Цыси. Отражение в зеркале едва заметно улыбнулось – одними уголками губ. Воспоминание о первой успешной интриге всё ещё грело очерствелое сердце старой правительницы.
Став матерью законного наследника Империи, Цыси огненной кометой ворвалась в тесный круг приближённых к кормилу власти. В течение всего нескольких лет с помощью врождённой сметливости ей удалось сделать этот круг менее тесным, а вскоре и вовсе остаться у престола в одиночестве. Трагически скончался от неведомой болезни слабый Сяньфэн, оставив малолетнего сына на попечение двух регентш – любимой жены и любимой наложницы. Первым делом Цыси жестоко расправилась с заговорщиками из числа родственников почившего правителя, которые пытались оттеснить её от трона. С молчаливого согласия подруги она получила статус уже не бывшей наложницы, но второй вдовствующей Императрицы.
Вся её последующая жизнь была наполнена борьбой. Одного за другим она истребила самых влиятельных и опасных сановников. Подросший Император заартачился и возжелал править единолично, а потому ненадолго пережил своё совершеннолетие, неосторожно заболев от сквозняка. Соправительница и подруга вскоре тоже отправилась вслед за пасынком на тот свет, отравившись рисовыми пирожными. Посадив на престол нового младенца – на этот раз своего родного племянника, Цыси стала править Империей единолично. Ей удалось одолеть своих коварных и жестоких врагов. Из всех схваток она вышла победительницей. Из всех, кроме схватки со временем.
Императрица отвернулась от зеркала и повернулась в сторону озера. Лёгкая рябь пробежала по водной глади, отражавшей в себе высокое чистое небо. Через озеро, на вершине холма Долголетия высились аккуратные башенки буддистских храмов. Отсюда, из Мраморной Ладьи, открывался изумительный вид на красоты загородной императорской резиденции. Величественный павильон на берегу озера, выполненный из камня в форме грациозно рассекающего волны корабля, был любимым местом отдыха Цыси. Сюда она приходила пообедать и подумать.
Когда-то, когда она ещё была молода, это восхитительное место было уничтожено круглоглазыми варварами, пришедшими из-за моря. Вооружённые невиданным доселе в Китае оружием, чужаки навязали Империи неравноправные договоры, пили из неё соки, одурманивали её подданных ядовитой отравой – опиумом. А самое невыносимое – они несли с собой грандиозные перемены, грозившие подорвать вековые устои монархии Цин. В прибрежных городах Китая чёрными столбами густо задымили в небо заводы и фабрики. Через древние священные земли протянулись шрамы железных дорог. Тысячелетний уклад жизни Империи менялся. С каждым годом всё отчётливее ощущая мощное дыхание новой эпохи, Цыси чувствовала себя осколком исчезающего прошлого – стремительно дряхлеющей древности. И это ей не нравилось.
Она пыталась противостоять переменам. Поддерживала народные движения, боровшиеся с засильем иностранцев. Умело лавировала между сторонниками прогресса и ревнителями старины, пытаясь удержать расползающуюся по швам державу. На деньги, собранные для строительства более современного флота, восстановила Мраморную Ладью – её твёрдым убеждением оставалось, что внешний блеск Империи важнее, чем игра мускулами. Только уверенность в своих силах, выраженная в роскоши и богатстве, внушает подданным уважение и раболепие.
Но чем старше она становилась, тем сложнее становилась её борьба. Заокеанские варвары наглели всё больше. Росло число их сторонников в самой Империи. Самое страшное – вместе с наступающими переменами Цыси начинала чувствовать себя беспомощной и жалкой старухой. Сначала ей ещё удавалось отгонять от себя эти мысли. Но они становились всё навязчивее и постепенно овладели всем её существом. Тогда она чуть было не сдалась.