– Не один тигр. С ним были волки. Много волки. Это они поджечь амбар. Люди внутри. Все сгореть. А Шерхан – убить солдат. Потом – волки убить женщин. Забрать детей.
– Что ты несёшь, дурная голова? Волки подожгли амбар? Что тебе ещё от страха привиделось?
– Волки поджечь, да! Они на двух ногах. В руках – факел. Кинуть и поджечь. Это волки! Шерхан и его армия ракшаса. Уходим, господин, – умоляющим голосом закончил Лакшит. – Надо уходить, пока день.
– Постой-ка. А где Генри? Мистер Нокс, Ноксвилл, хозяин твой где? Говори, чучело!
Слуга сглотнул и испуганно посмотрел в сторону темнеющего поодаль леса.
– Шерхан забрать мистер Нокс.
*****
Весь день Вулворт бежал по следу уходящей вглубь джунглей «армии Шерхана». Кем бы они ни были, эти существа и впрямь больше не таились. Будто совсем не боялись преследования. Помимо целого ряда маленьких следов, охотник ясно видел широкий волок – очевидно, это тащили по земле грузного Ноксвилла. При мысли о похищенном друге глаза американца налились кровью. «Только бы успеть, только бы успеть» – звенело в голове.
Перед тем, как броситься в погоню, Вулворт набросал короткое письмо и отдал его Лакшиту с приказом быстрее ветра бежать в рабочий посёлок железнодорожников и вручить послание лично в руки лейтенанту Честерфилду. «Срочно! Снимайте всё охранение и форсированным маршем двигайтесь на Харраи! Мы в опасности!» – гласило письмо. В знак подтверждения того, что это письмо не розыгрыш, Вулворт свернул бумагу в трубочку и продел её в свой золотой перстень. Лейтенант много раз обращал своё внимание на украшение и даже пытался выменять его у охотника. Увидев перстень, даже тупой вояка поймёт, что дело серьёзное. Вся надежда теперь была на легконогого Лакшита.
– Господин, не ходить туда! – прошептал индус, прижав клочок бумаги с перстнем к груди. – Уходим вместе.
– Что ты такое несёшь, макака? Разве могу я бросить Нокса? Он хоть и либерал, но хороший человек!
– Туда нельзя ходить, там Кали, – Лакшит вжал голову в плечи, будто испугавшись собственного голоса. – Нельзя туда.
– Что ещё за Кали? Чего замолк? Да ну тебя, беги давай!
Вспомнив, как засверкал пятками индус, Вулворт усмехнулся. Всё таки эти дикари – редкостные трусы, не чета белым. Даже вон Нокс, сугубо гражданский человек, а и то не побоялся отправиться на охоту, вступить в бой с противником. Нельзя разбрасываться такими людьми! С этими мыслями охотник перебирался через груды камней, проходил вброд ручьи, продирался через подозрительного вида шипастые кустарники. Волок уверенно уводил вглубь чащоб.
Лес кончился так же внезапно, как скрылось за верхушками деревьев клонящееся к закату солнце. Вулворт обнаружил себя на краю огромной каменной площади, заросшей вьюном и лианами. На противоположной стороне высился ступенчатый храм заброшенного вида, наполовину скрытый мхом и кустами. По обе стороны от древнего сооружения стояли десятки полуразрушенных скульптур устрашающего вида – человекоподобные звери со множеством рук и ног не то плясали, не то сражались друг с другом. Присматриваться к статуям Вулворт не стал – не за тем он здесь. Взяв ружьё наизготовку, охотник осторожно ступил на каменную поверхность и медленно пошёл к чернеющему впереди зеву языческого святилища.
Охотничья чуйка вновь не подвела Теннеси Вулворта. С первых же секунд своего пребывания у загадочного храма он ощутил, что здесь кто-то есть. Кожей охотник чувствовал направленные на него взгляды. Три раза краем глаза он видел неуловимо быстрые движения по бокам от него – среди обломанных колонн и статуй. На четвёртый раз Вулворт резко обернулся вправо и успел разглядеть среди мшистых камней промелькнувшую серую шкуру и волчий хвост. Указательный палец чуть притопил спусковой крючок. «Давай, сволочь. Покажись ещё раз, померяемся реакциями».
В это же мгновение что-то мелькнуло слева, среди камней верхней галереи. Не раздумывая, Вулворт вскинул винтовку и выстрелил. Существо взвизгнуло и упало вниз, ломая кусты. Поглядывая по сторонам и не опуская винтовки, охотник подошёл к кустарнику и раздвинул его ветви.
На камнях лежал и истекал кровью из раны в груди совершенно голый пацан лет пяти или шести – едва старше сына профессора Киплинга. Единственное, что было на мальчишке – это грубо выделанная волчья шкура, накинутая на худенькие плечи. Но не вид подстреленного ребёнка ужаснул Вулворта. По его коже пробежал мороз при виде диких, по-звериному горящих глаз пацана. Умирающий ребёнок смотрел на своего убийцу без страха. Перед смертью он лишь оскалил зубы и злобно зашипел.