Он кое-как перевел дух.
- А вообще, привыкайте. Это вам не Европа. Тут вам не здесь, понимаете ли... Страна чудес, епть. У нас и бурундуки огромные, и гранаты махонькие. Вот... - он раскрыл ладонь, демонстрируя извлеченную из глубин камуфляжа петарду в облике невеликой гранатки-лимонки.
По ребятам было видно, что они окончательно потеряли смысл разговора и отчаялись что-либо понять.
- Медведь это, мед-ведь! А Хозяин - уважительное прозвище. И не без оснований, - закончил я прения и предложил Димычу раздать боезапас. Тот внял.
- Короче, так. Мишка - товарищ серьезный. Если выскочим на него, не дергаться и не бежать ни в коем случае. Срываем колечко и бросаем петарду. Лучше не одну. Еще можно орать. Очень громко. Ну и лопаты конечно, хотя толку от них... Возьмите, попробуйте кинуть... боеприпас. Задержка у него секунд десять. Но делали китайцы, так что сами понимаете... Гоу-гоу! - он вручил ребятам по гранатке и замер, скрестив руки на груди.
Те дисциплинированно дернули колечки и кинули в сторону дымящееся чудо пиротехники. Раздалось два громких хлопка.
- Все. Курс молодого бойца окончен, - отрапортовал Димыч и, выдав всем по паре лимонок, завершил напутствие. - Медведь, по идее, должен испугаться и убежать. Будем надеяться, что его не забыли об этом предупредить. Под роспись с уведомлением. Пойдем, посмотрим, где он там шатался.
И мы, выстроившись гуськом, направились за мои другом.
Вскоре у очередного скопления яблонь обнаружились следы жизнедеятельности нашего мохнатого соседа. Заломанные ветки с редкими оставшимися яблоками, ободранные когтями стволы рябин и несколько впечатляющих куч медвежьего гуано с вкраплениями непереварившихся остатков плодов.
- Да уж, порезвился... бурундук, - выразил я общее мнение. - Зато нет худа без добра. Смотрите, какие он коридоры в траве протоптал? По ним и искать веселее, - и снова привел прибор в рабочее состояние.
Мы разбрелись по сторонам. Шло время... Потихоньку пошли находки. Три монетки и лепесток у меня, нечастый старообрядческий крестик, пара монет и чудный литой образок-бесогончик у Димыча, симпатичная серебряшка-чешуйка Грозного у Хели. Дитер пока таскал к нам на атрибуцию кусочки медной проволоки и прочий разный мусор.
Но ребята прониклись, чего уж там. Стоило видеть, как наша кладоискательница, после того как мы все ее дружно поздравили, трепетно рассматривала и отмывала свою действительно приятную находочку, а потом бережно упаковывала ее в прозрачный пакетик и укладывала в специальную коробочку. И попутно вытягивала из нас все, что мы знаем об Иване Грозном. Вообще, их трогательное отношение к старине впечатляло и не могло не внушать уважения.
Дитер в очередной раз подбежал к Димычу, тыкая в него протянутой рукой с лежащим на ладони очередным раритетом. Через секунду возбужденный эксперт по находкам дико заорал, подзывая нас. Мы с Хелей поспешили на зов.
- Чего там? - уставился я на Димычеву лапу, на которой сплющенным блином гордо красовалась банальная бескозырка - пробка от водки советского периода.
- Ты посмотри! Беска, а? И ведь не просто беска, а удел! - с придыханием произнес он, аккуратнейшим образом стряхивая ее мне на перчатку.
Я начинал понимать. Ну что ж. Шоу так шоу. Когда я был против?
- А ведь точно, удел. Похоже - Василий Темный. Конкретная пятнашка. Ну, Дитер, ты даешь... - обалдело воззрился я на виновника торжества.
Тот завороженно внимал. Хеля искренне взмолилась:
- Ребята, вы хоть как-то комментируйте свой сленг. Это же невозможно переводить. Я смогла только донести до Дитера, что он нашел нечто необычайное. Мы жаждем подробностей.
- Сейчас, погоди, - отмахнулся Димыч, вновь отнимая у меня пробку и любовно ее разглядывая в извлеченную из очередного своего кармана пластиковую портативную лупу.
Пришлось напрягать фантазию и мне.
- Ну, в общем... В так называемый "безмонетный" период у удельных князей на Руси, 13 - 15 век, отсутствовала возможность увековечивать свое княжение на деньгах. А хотелось. И нашли выход - запечатывать бутылки с водкой для княжеского двора не просто сургучом, а крышечкой из мягкого сплава на основе серебра. Пробки же эти, соответственно, чеканились с определенным рисунком и датами, идентифицирующими своего хозяина благородных кровей.
Водка, понятно, использовалась как для сугубо собственных нужд, так и в качестве презентов другим князьям. Ну или послам, к примеру. За попытку ее приобретения простолюдином, пусть даже купцом, полагалась смертная казнь. Имеется широчайшее разнообразие этих артефактов, что представляет несомненный интерес для коллекционеров.
Есть два основных разновида. Белый металл и желтый. Изделия из желтого металла встречаются несколько чаще. То есть дитеровский экземпляр, несомненно - крайне ценная находка и предмет черной зависти любого серьезного собирателя. Уф-ф-ф... - перевел я дух и с надеждой взглянул на заварившего эту кашу эксперта.
Тот понял.
- А вот фиг тебе, а не Темный, - торжествующе воскликнул эксперт, царапая зрачком лупу. - Посмотри на шрифт, на единичку. Гадом буду, это Димон Донской! - он в экстазе захлебывался слюной. - Ну, блин, сколько копаю, а ни разу вживую не видел. Только фотки на форумах. А это что за полоска на юбке? Витек, посмотри! Перечекан, чтоб я сдох! - Димыч взвыл в восторге, его конкретно понесло.
Я отобрал лупу.
- Точно. Перечекан с-с-с... новгородской медовухи, - озарило меня наконец.
- А тогда что у нас получается, если новгородка? А тогда получается, что это не просто белый металл, а-а-а... - глаза моего друга умоляли выручить.
- А мекленбуржский снежный кобальт, - торжествующе закончил я.
- Но это же пипец! Беска Дмитрия Донского, из мекленбуржского сплава, перечекан с новгородки... Их же всего девять штук. На всю планету! - Димыч с жалостью посмотрел на близкого к обмороку Дитера. - Как ты ее вывозить собираешься, чудовище? Это уже не те жалкие шесть лет за незаконный коп. Тут червончик корячится как минимум.
Дитер заговорил, с трудом подбирая слова:
- Я, я имею каналы. Если присутствующие не будут возражать, конечно. Кроме того, я готов считать эту находку кладом и после соответствующей оценки передать присутствующим их законную долю в денежном эквиваленте.
- Ну, смотри. Твое решение - твой риск. А мы не возражаем. И своих не сдаем, - подвел итог Димыч. - И вообще. Теперь можешь смело ломать клюшку об колено. Больше ничего равноценного ты не найдешь никогда.
Мы помолчали, остывая и оценивая достигнутый эффект. Вроде бы достойно.
На меня вдруг навалилась усталость. Все-таки ночь за баранкой "Нивы" - это вам не лапшу на уши вешать доверчивому интуристу. Дождавшись, когда Дитер закончит упаковывать свою бесценную находку, я вопросил народ:
- Други мои! А не озаботиться ли нам местом для ночлега? Часа через два стемнеет, а у нас, в смысле лагеря, еще конь не валялся. У костра посидеть опять же... Отметить удачный день. А?
Возражений не последовало. Поисковый азарт уступил место голоду и усталости. Захотелось походного уюта и душевных бесед за вечерним столом. Честно говоря, это еще одна причина, гонящая меня в поля. После копа, конечно.
Мы не торопясь потянулись к машине.
- Ну, че, один-один, а? - торжествующе шепнул мне Димыч. - Дрожи, Германия!
Глава 7. Мировые проблемы как дополнение к копу
Через полчаса в километре от места поиска обнаружилась вполне приличная полянка в лесу с ручейком в низинке. А еще через час мы уже готовились поедать шашлыки, заботливо и со знанием дела приготовленные Димычем не на пошлых шампурах, а на вполне авантажных веточках с близлежащих кустов. Такая вот дань романтике. Не мамонтятина, конечно, на вертеле, но все же...
Под натянутым тентом закипал на разгорающемся костерке котел с водой для чая, чуть поодаль гостеприимно раскинулись палатки, ненавязчиво суля сладкий освежающий сон усталому человеку, вокруг все того же костерка призывно разлеглись спальные пенки, на которых неугомонные охотники за приключениями вольготно раскидали свои намаявшиеся за последние сутки телеса. Пепелац заслуженно дремал в сторонке.