Бекки улыбнулась, подумав о счастливой судьбе брата. На балу он встретил красивую девушку и влюбился в нее с первого взгляда. Женившись, Эдвард засыпал сестру письмами с рассказами о молодой жене, утверждая, что по доброте и красоте она ни в чем не уступает Кэтрин.
— Моя жена, — Храбрый Орел обнял свою половину, — твои мысли сейчас далеко отсюда. О чем ты размышляешь?
— Мой дорогой, если бы ты только знал, как мне не хочется покидать эти земли. Неужели нам придется сделать это?
— Мой народ станет жить лучше, если мы уедем из Вайоминга… Здесь появилось столько солдат, столько переселенцев, — заявил вождь. — Мне кажется, ты должна понимать это.
Ребекка обняла мужа и прижалась к его мускулистой груди.
— Конечно понимаю. Но мне не хочется уезжать.
Наступила ночь, еще одна ночь в жизни племени шайенов.
Бекки лежала, обнаженная и счастливая, когда Храбрый Орел ласкал ее тело, касался пальцами налитой молоком груди, целовал губы и живот. Стоны удовольствия постоянно срывались с уст женщины.
— Возьми меня, — выдохнула она. — Я хочу тебя.
Муж приподнял ее ягодицы и вошел в горячее лоно.
Затем они лежали, обнявшись и тяжело дыша. Мужчина ласково поглаживал ее обозначившийся живот, где рос их ребенок.
— Наше дитя, — хрипло пробормотал Храбрый Орел. — Наш мальчик.
Он гордился, что его жена подарит ему одного ребенка, затем — второго…
— Ты действительно хочешь сына? — спросила Бекки, поворачиваясь на живот. — Но у нас уже есть мальчик. Разве иметь дочь плохо? Я сошью для нее красивое платье…
— Сын или дочь… Это не имеет значения. Я буду любить всех одинаково, потому что эти дети — плоды нашей любви…
Стук копыт прервал его. Залаял Пеблз. Вождь подал жене платье и схватил свою одежду. Вскоре они вдвоем вышли из типи.
Небо только-только начинало светлеть, предвещая наступление утра. Заря еще даже не разгорелась как следует. Где-то в кронах деревьев заворошились ранние птицы.
Ребекка почувствовала, как напряглось тело мужа, и сжала его руку. К их жилищу приближалась женщина, которая вела в поводу коня. На лошади сидела девочка лет восьми-девяти. Их сопровождали мужчины.
Мисс Вич сразу же отметила бледность и худобу прибывших. Особенно этим отличалась незнакомка. Может, ее мучила какая-то болезнь? Но кто это?
Прибывшая женщина с сожалением смотрела на Храброго Орла. Тот с удивлением узнал ее — Сияющая Звезда, его бывшая жена. А маленькая девочка, скорее всего, ее дочь. Зачем они приехали? Им совершенно нечего делать здесь.
Сияющая Заезда помогла дочери спуститься с лошади. Они вместе приблизились к вождю.
— Послушай, что ты делаешь в моем селении? — подозрительно прищурился Храбрый Орел. — Когда ты ушла, это был конец наших отношений. Твое присутствие здесь неуместно. Или ты явилась, услышав о моем повторном браке? Впрочем, это неважно… Ты решила уйти, поэтому тебе нечего делать среди моего народа в данный момент.
Он говорил и понимал: эта женщина, являющаяся матерью Свистящего Лося, для него совершенно чужая. Она ничего не значит в его жизни.
Бекки почувствовала легкое головокружение, осознав, что эта незнакомка приходится Храброму Орлу женой, пусть и бывшей. Она вернулась! Мисс Вич взглянула на ребенка. Чей он?
— Я пришла не для того, чтобы остаться, — успокоила вождя Сияющая Звезда и, сжав плечо дочери, подтолкнула девочку к мужчине. — Я привезла нашу дочь, чтобы она находилась около отца.
Лишившись дара речи, Храбрый Орел сделал шаг назад и пристально посмотрел на ребенка, высчитывая, сколько лет назад ушла от него первая жена. Если в это время она забеременела, то девочка его.
— Я твоя дочь, — улыбнулась Белая Оленуха, ибо таково было ее имя. — Мне удалось узнать, что ты мой отец, но мама не хотела отдавать меня. Сейчас она согласилась, и отныне я буду жить с тобой.
Вождь лихорадочно обдумывал ответ. Надо же, столько лет он являлся отцом и ничего не знал об этом!
Сверкая глазами, Храбрый Орел взглянул на бывшую жену.
— И ты молчала?! — стиснув зубы, процедил он. — Ты прятала от меня дочь?!
— Я привезла ее только потому, что умираю, — дрожащим голосом произнесла Сияющая Звезда. — Она твоя.
— Но почему ты скрывала ее от меня? Скрывала мою плоть и кровь? — хрипя от ярости, рявкнул мужчина, едва сдерживая себя.
— А разве ты не прятал от меня сына? — бесстрастно поинтересовалась индианка.
— Но ведь ты, а не я, решила уйти, — заметил Храбрый Орел, прищурившись. — Это ведь ты предала нашего сына.