К тому времени, как белые починят дорогу и продолжат прерванное путешествие к форту Ларами, а «синие мундиры» вышлют разведчиков, пытаясь разыскать пропавшую женщину, он сможет уже освободить ее. Мужчина всем сердцем надеялся, что при более близком знакомстве очарование, исходившее от этой скво, исчезнет, и ему удастся избавиться от наваждения.
Храбрый Орел не хотел испытывать нежные чувства к белой женщине. Для него все бледнолицые, за исключением очень немногих, являются врагами. А девушка, стоящая перед ним, до мозга костей белая из белых.
Отказавшись от мысли прихватить ее с собой, вождь легко вскочил в седло. Все последовали его примеру. Храбрый Орел решил бросить прощальный взгляд на восхитительную златовласку, сгорая от желания, которое не испытывал уже на протяжении многих лун. Он давным-давно потерял веру в женщин. Тому причиной — его жена.
Взяв в руки поводья, вождь повернул коня, намереваясь уехать, но, совершенно неожиданно даже для самого себя, направился к Бекки. Он подъехал к ней и, протянув руку, поднял легкое женское тело к себе на седло, усадив впереди.
Девушка оказалась настолько ошеломлена случившимся, что не сразу осознала происходящее. Теперь уже ничего поделать нельзя: индеец крепко придерживал ее за талию, не давая возможности соскочить на землю. Через мгновение пришла догадка — она стала пленницей.
— Отпусти меня, зверь! — закричала Бекки и, вцепившись в его мускулистую бронзовую руку, попыталась разжать пальцы мужчины. — Вы не имеете права! Отпустите меня!
Храбрый Орел не обращал внимания на ее протестующие крики и не подавал виду, что острые женские коготки, впившиеся ему в руку, причиняют боль. Поглядывая вперед поверх блестящих золотистых волос Бекки, он пустил лошадь галопом.
Вождь также оказался безразличен по отношению к своим воинам, которые по одному подъезжали к нему, с любопытством рассматривая женщину; они вопросительно посматривали на Храброго Орла, желая понять странное поведение предводителя.
Еще никогда лидер шайенов не привозил пленников в селение, а тем более, в собственное жилище, где, по всей видимости, на этот раз он предполагал держать белую женщину.
Но никто не стал возражать. Вождь сам вправе решать, как ему поступать в том или ином случае. Воины полностью доверяли ему. Да и до этого времени Храбрый Орел не давал ни малейшего повода сомневаться в правильности своих поступков.
Когда индейцы отъехали, удовлетворив хотя бы отчасти любопытство, к вождю приблизился Отважный Ястреб.
— Мой друг, эта женщина несет с собою неприятности, — предупреждающе произнес воин, чувствуя себя уверенно при разговоре на данную щекотливую тему. При этом он применил родной язык шайенов, чтобы пленница не смогла понять, о чем идет речь.
— Возможно, — недовольно буркнул предводитель, искоса взглянув на приятеля. — А может, и нет… Посмотрим.
— Что вы там говорите обо мне? — потребовала объяснений Бекки. — Если вы считаете мою поездку с вами добровольной, то глубоко ошибаетесь. Знайте же, я постараюсь превратить вашу жизнь в кошмар, пока не найду способа убежать.
— И вновь вы говорите в тот момент, когда должны молчать, — спокойно заметил Храбрый Орел, когда пленница, повернув голову, гневно взглянула на него. — Сидите тихо, иначе я не потерплю никакой болтовни.
Девушка почувствовала себя униженной и потерянной.
— Почему вы ведете себя подобным образом? — мягко поинтересовалась она. — Ведь я не сделала вам ничего плохого. Пожалуйста, отпустите меня. Мне просто необходимо быть свободной… Прошу вас, отпустите.
— Молчи, женщина, — нахмурился вождь. — Вы мне больше понравились там, у поезда, когда держались мужественно и не скулили, как сейчас, словно раненый щенок.
Ребекка изумленно приоткрыла рот. Но мужчина добился желаемого: девушка не смогла найти подходящих слов, чтобы верно описать свое состояние в той ситуации. Страх смешивался с каким-то странным возбуждением, переполнявшим ее.
До смерти отца она никогда, даже в самых буйных фантазиях, не мечтала о путешествии без сопровождающих, о поездке за сотню миль от Сент-Луиса, о таких вот словесных баталиях. Такое не могло прийти ей в голову, пока на глаза не попалось объявление о розыске Эдварда.
Бекки вспомнила, как вела себя у шерифа Теда Долсона, и улыбнулась при мысли, что смогла осадить этого труса, когда он попытался заигрывать с ней.