Вождь приходил к нему и раньше, когда его молодая жена, Сияющая Звезда, решила вернуться к больным родителям вместо того, чтобы воспитывать годовалого сынишку. Молодой Медведь помог тогда пережить горе.
Но никогда прежде Храбрый Орел не говорил с ним о белой женщине. Поймет ли шаман ход его мыслей, даст ли совет?
Густые седые волосы Молодого Медведя струились по плечам, глаза, прежде густо-шоколадного цвета потускнели, выцвели и приобрели сероватый оттенок. На нем были только кожаные гетры, а костлявые руки и грудь оставались открытыми.
Чувствуя на себе пристальный взгляд, Храбрый Орел взял трубку и сделал небольшую затяжку. Табак оказался крепким и ароматным. Вождю хватило одного глотка дыма, затем он передал чубук шаману. Тот, прежде чем затянуться, направил трубку в небо и взмахнул ею в четырех направлениях, отмечая четыре стороны света.
— Дым тебе, небо. Тебе, земля. Тебе, север, юг, запад и восток.
Это священнодействие предназначалось для духов, располагавшихся везде в живом подлунном мире.
Неизвестный мастер изготовил трубку из кости оленя, отполировал мундштук, украсил загадочным орнаментом. Выкурив табак, шаман очень бережно уложил сей драгоценный предмет в красный матерчатый мешочек.
— А теперь, мой наха, скажи мне, что у тебя на сердце, — положил руку на плечо Храброму Орлу старик. — Сегодня твой лоб прорезали морщины, в твоих глазах мечутся думы, которые я не в силах прочесть. Не хочешь ли поделиться ими со мною?
Вождь кивнул.
— Я шел к тебе с одной целью, но меня посетило видение, которое потрясло меня, — заявил он. — Ты мудр, как сова… Я хотел просить совета по поводу женщины. Но, приблизившись к твоему жилищу, понял — мне необходимо узнать еще кое о чем.
— Гм… Женщина? — Изучающий взгляд шамана скользнул по лицу молодого мужчины. — Уж не о белой ли пленнице пойдет речь?
Храбрый Орел широко открыл глаза от удивления.
— Откуда ты знаешь?! Неужели ты так легко читаешь мои мысли?
— Да, — кивнул Молодой Медведь, — я умею наблюдать и делать выводы при помощи своих умозаключений, потому что способен видеть то, чего другие просто не замечают. Мне пришлось видеть тебя с бледнолицей достаточно много раз, чтобы заметить, как ты смотрел на нее и как вел себя с нею. Заметил я и то, как она смотрела на тебя. Могу сказать одно — это взгляд влюбленной женщины. — Он пожал плечами. — Ты любишь ее, она любит тебя… Вот каков мой вывод.
— И это не радует тебя? — осмелился спросить Храбрый Орел. Ты можешь спокойно воспринять, что вождь шайенов с медной кожей и черными волосами любит женщину, чья кожа бела, как снег, а волосы напоминают золото? Что кровь, текущая по нашим жилам, заметно отличается?
— Мой сын, я наблюдал за тобою с раннего детства, видел, как из маленького мальчика ты превратился во взрослого мужчину, как ум и отвага сделали тебя вождем… Люди прислушиваются к твоим суждениям, которые всегда справедливы. Если твой жизненный путь пересекается с дорогой белой женщины, значит, так предназначено Великим Духом. Следуй голосу своего сердца, женись на ней и, если у твоих детей будет светлая кожа, — не переживай. Так надо! Это веление свыше. Ребенок — дитя любви, и он войдет в этот мир по праву. Я уважаю твои желания, мой сын, и все жители деревни — тоже.
— Я благодарю тебя за эти слова, — застенчиво пробормотал Храбрый Орел и, помолчав, отвел глаза в сторону. — Но я еще не все рассказал.
— Теперь ты хочешь поговорить о том, что мучает тебя помимо сердечных дел? — Шаман сложил руки на груди.
— Нет, я все еще желаю порассуждать о бледнолицей.
— Ну, начинай, — подбодрил его старик. — Расскажи мне, чтобы завтра заниматься делами с легким сердцем.
— Эта женщина каким-то образом связана с золотоволосым изгоем, — начал вождь и напрягся, увидев тревогу в глазах шамана и услышав его сдавленный вздох.
— Каким образом? — выдавил из себя старик.
— Не знаю, — признался Храбрый Орел, выдохнув и покачав головой. Затем, стиснув зубы, взглянул в глаза шамана. — Он или ее брат, или любовник, или муж…
— Если она замужем, ты должен найти другую женщину, — твердо произнес Молодой Медведь. — Если же этот человек — ее брат или любовник, ты должен спасти бледнолицую от него. — Шаман задумчиво потер подбородок. — Я видел в глазах белой женщины любовь к тебе. И все же есть мужчина, который может быть ее мужем, — осторожно пробормотал он, тщательно подбирая слова. — Возможно ли, чтобы бледнолицая имела двух мужей?