Огонь медленно умирал, и Храбрый Орел, выйдя из парилки, окунулся в реку, ощущая, как приятно холодит вода его разгоряченное тело. Поплавав немного, шайен вышел на берег и оделся.
Сердце вождя гулко стучало, когда он шел домой, потому что скоро в его типи войдет самая любимая и самая дорогая ему женщина на свете. Губы мужчины раздвинулись в улыбке — сын уйдет на целый день к ребятам, и они с Бекки могут наслаждаться объятиями друг друга все это время. Уж теперь-то влюбленные наверстают упущенное за четверо суток!
— Давай начнем церемонию очищения, — произнесла Водопад, разгребая сено на полу и выделяя участок земляного пола. — Я освободила место для горячих углей.
Индианка вышла из хижины и взяла какой-то предмет, принесенный еще рано утром, когда белая подруга спала. Мисс Вич с удивлением посмотрела на великолепное одеяние, сшитое из шкурок белого кролика. Шайенка набросила его ей на плечи.
— Завернись в него, — приказала Водопад, делая шаг назад.
Бекки исполнила приказание и, укутавшись поплотнее, наблюдала, как индианка роется в своей сумочке, вытаскивает какие-то снадобья и бросает их на угли.
— Что это? — выдавила из себя мисс Вич.
— Это смесь сладкой травы, иголок дикобраза и белого песка, — объяснила подруга, продолжая разбрасывать порошок. От него поднялся густой ароматный дым, пахнущий специями и чем-то сладковатым. — А теперь, Бекки, подними накидку и перешагни через угли, чтобы очистить себя.
— Боюсь… Боюсь наступить на огонь, — испуганно произнесла белая женщина. Действительно, в хижине от дыма почти ничего не было видно.
— Великий Дух направит твои ноги, — успокоила ее Водопад и взяла подругу за руку. — Ты должна решиться и сделать это. Огонь и дым очистят тебя.
Мисс Вич нерешительно улыбнулась, затем поставила одну ногу, затем — вторую, опираясь на плечо индианки, перешагнула через угли. Она не поняла, что произошло, но внезапно туманная завеса перестала мешать, а наоборот, дала ощущение свободного полета. И только когда Водопад вывела ее из круга, Ребекка словно вышла из транса и широко открытыми глазами посмотрела на подругу.
— Что это… было?
— Ты очистилась, — спокойно произнесла шайенка.
В этот момент раздался громкий мужской голос, звучавший гневно и требовательно.
— Вот моя жена! Я прогоняю ее!
Последовало напряженное молчание. Мисс Вич растерянно посмотрела на подругу, затем — вновь на дверь, откуда доносились крики.
— Вместе с женщиной, что больше не является моей, я отправляю лошадь!
Бекки с трудом перевела дыхание:
— Я не понимаю, что имеет в виду этот человек, говоря такие слова.
— Он разводится с женой, — пояснила индианка, снимая с нее меховую накидку.
— Разве это можно сделать так легко? Он ведь говорит, что прогоняет ее, словно выбрасывает ненужную вещь… Неужели все происходит по-настоящему?!
— Не совсем, — медленно складывая одеяние, произнесла Водопад. — Пока ты проходила церемонию очищения, в другом типи шла другая. Все женщины, желающие посмотреть на это, отправляются в жилище мужчины. Они поют песню о праве выбора, а хозяин держит в руках палку и бьет в барабан. Затем он выбегает на середину типи и бросает дубинку, выкрикивая, что бросает или выгоняет жену. Кто поймает брошенное, имеет право взять женщину. Но если мужчина кричит о женщине и лошади, как сейчас, то человек, поднявший палку, получает только животное.
— Как странно, — пробормотала мисс Вич; ей явно не понравился развод по-шайенски.
— А как происходит подобное у вас? — поинтересовалась Водопад.
— Ну, прежде всего, ни при таком стечении свидетелей. И мужчина не может вот так легко избавиться от своей половины, к которой относится с уважением, ценя ее права. Иногда инициатором развода становится сама женщина. Такое возможно у шайенов? — спросила Бекки и тут прикусила язык, вспомнив слова Храброго Орла его жена сама ушла от него.
— Не-хайо, может, — улыбнулась индианка. — Не расстраивайся, твой муж никогда не разведется с тобой. Вам небесами определено жить вместе.
— Я очень люблю его, — призналась Ребекка. — Надеюсь, он испытывает такие же чувства.
— Храбрый Орел ждет тебя. — Водопад вывела белую женщину из хижины. — Иди к нему и тогда у тебя больше не возникнет вопроса о истинности его чувств.