Райкер перевернул Дейзи на спину на диван, ни разу не выскользнув из ее влажных ножен. Чувствуя себя невесомой, как в момент, когда проваливаешься в сон, она обхватила ногами его стройные бедра, а руками за плечи, чувствуя, как под пальцами напрягаются и перекатываются мышцы. Райкер жестко и безжалостно врезался в нее, двигая бедрами, и пот блестел на его коже, пока он шел к своему освобождению. Каждый быстрый, решительный толчок члена вызывал трепещущие сокращения, которые углублялись до оргазмических спазмов, когда она снова вскрикивала и опустила ладони к упругим ягодицам Райкера, пытаясь втянуть его еще глубже в себя.
С каждым толчком Райкер издавал низкий, дикий звук. Его глаза были плотно закрыты, лицо искажено выражением напряженной сосредоточенности и удовольствия. Потом он сбился с ритма и потерял контроль. После чего хрипло застонал и стиснул зубы, когда кончил и уткнулся лицом в грудь Дейзи, рухнув сверху. Дейзи осталась лежать, придавленная его весом, изможденная, пресыщенная и липкая от пота. Ее испорченные трусики свисали с одной ноги. Остальная же их одежда была разбросана по комнате. Фильм давно закончился, и на экране шел репортаж новостей, который рассказывала сурового вида женщина средних лет, немного похожая на ее мать, за вычетом нескольких тысяч долларов, потраченных на пластические операции. Мать Дейзи, конечно, не одобрила бы сам акт занятия любовью между Райкером и Дейзи.
Но Дейзи поняла, что ей на это плевать.
Глава 15
На следующее утро Райкер и Дейзи отправились за Паоло, Фрэнки и их семьями, которым предложили помочь Райкеру на конюшне. Они были очень рады познакомиться с большой знаменитостью Сидар Парка. Отец Паоло, воспитавший его один, даже пришел трезвым, и Дейзи впервые увидела его таким.
— Ты очень красивый конь, — сказала Дейзи любимцу Райкера, Молнии, поглаживая его бархатистый нос. Она никогда раньше не была так близко с лошадью и находила это захватывающим. Мать Дейзи не принадлежала к числу таких богатых людей, которые любят лошадей, и считала, что лошади грязные и вонючие. Дейзи же считала их великолепными, а Райкер обещал научить ее ездить верхом.
— Не такой красивый, как я, конечно, — возразил Райкер, протягивая ей яблоко, чтобы она дала его Молнии. Он отошел в конец сарая, где двое учеников Дейзи чистили других лошадей.
— Конечно, нет, — согласилась Дейзи, затем подалась вперед и прошептала на ухо жеребцу. — Еще красивее. — Он одобрительно щелкнул ухом, обхватил губами яблоко и втянул его в рот.
— Я все слышал, — крикнул Райкер через плечо. — Слух оборотня, детка.
— Ты ничего не слышал. О, здравствуйте, Харриет, — сказала Дейзи.
Харриет болталась здесь все утро — принесла завтрак на всех, разложив его на складных столах возле сарая, и вела себя странно. Необычайно нежно, когда крепко обняла Дейзи. Потом Харриет убежала поговорить с Мардж, шепча ей что-то на ухо, и Мардж что-то записала в блокнот. Странно. Но Дейзи продолжила чистить коня.
— Привет, дорогая, делай свое дело и не обращай на меня внимания, — сказала Харриет, пока Дейзи водила щеткой по блестящей шерсти жеребца. Дейзи почувствовала что-то прямо позади себя, обернулась и увидела, что Харриет стоит там, держа руки в странном положении: одна высоко на плече, другая на талии.
— Харриет, вы все утро ведете себя странно. В чем дело? — требовательно спросила она.
— Тише! — прошипела Харриет. — Только не говори Райкеру! — Она посмотрела в конец сарая. Райкер, словно экстрасенс, в этот момент поднял голову и с глубоким подозрением посмотрел на мать. — Ух. Он всегда думает, что я что-то замышляю, — пожаловалась Харриет.