, какие они были хорошие и пригожие: Леонардо да Винчи, Чайковский, Нуриев, Оскар Уайльд. Начали, как всегда издалека, с Александра Македонского. Дескать, царь Дарий III для плотских утех таскал с собой целые обозы наложниц, со всеми их шатрами, ванными комнатами и прочей дребенью, что лишало его войско мобильности. А армия Александра, состоявшая из бисексуалов, этих проблем не знала и была более совершенна, что и не замедлило сказаться на исходе битвы. Тут стали на разные голоса дифирамбы «гомосекам» петь: и что у них более тонкое восприятия прекрасного, вследствие чего они более совершенны, вновь посыпались примеры из мира искусства и науки: - Ну-ка, переключи канал, хватит эту «голубятню» слушать! - Приказал Степан Никифорович водителю. Шарит тюнер по волнам, а на всех каналах одна «голубизна» философствует, поёт, музицирует, - У нас сегодня что, День педераста?! Выключи к чертовой матери приемник, или завтра будешь таксистом работать, клиентов забирать из «Голубой каракатицы»! Поднимается Пузатёров к себе на этаж и в собственной же приемной его чуть паралич не разбил - на месте его секретарши Лялички сидит оно, существо среднего пола: метр девяносто ростом, в розовом костюме, в каких-то немыслимых сапогах на шпильках и с силиконовыми губами, как у осла из мультфильма «Бременские музыканты». Сидит, значит, эта мерзость за рабочим столом и пилочкой ноготочки на руках обрабатывает. Степан Никифорович, понятно, в крик, не утруждая себя в выборе выражений, хотел было даже руки распустить, но решил для начала охранников позвать. Мать честная, и охранники такие же, как родные братья этого секретута. Пузатёров к себе в кабинет, там у него в сейфе наградной «макаров» лежит: - Всех, - кричит, - сучье племя постреляю! Тут его шеф к себе вызывает. Степан Никифорович пистолет за пояс заткнул, побежал шефу, а у того та же картина, только секретарь ещё более отвратителен, ещё больше в него силикона во все места закачено и в галстуке сапфировая заколка. - Ты, Степан Никифорович, эти притеснения на почве сексуальной неприязни брось, - говорит шеф, - Не те нынче времена, чтобы от гомосексуалистов морду воротить. Мы и так столько лет в подполье были. - Кто это мы? - А вот мы, - кивает шеф на портрет на стене, на котором на фоне 76 Ила коротко стриженый качок запечатлен с голым торсом, укладывающий парашют, - Мы с нашим новым президентом. Посмотрел Пузатёров еще раз на фотографию: мужик красавец, культурист, сразу видно, что весь на анаболиках и протеине, лицо открытое, улыбка светится, а внизу надпись, стихотворный сленг: Хватит упреки сносить и укоры, Пятая точка - точка опоры! Партия - «Гей, славяне!» - Так вы ведь вроде, всегда натуралом были? И девчонок мы с вами вместе в баню приглашали, как же так, шеф? - Это я, Пузотёров, маскировался под натурала. Ты думаешь, легко мне было шестьдесят лет в подполье прибывать? Но наступил наш час - полная победа демократии. Они, там, в Америке негра президентом выбрали, а мы ещё дальше пошли - у нас человек с нетрадиционной сексуально ориентацией главой государства стал. Хрен они теперь скажут, что у нас какие-то права ущемляются. Так, что ты Степан Никифорович, если хочешь работать дальше - давай в нашу партию: «Гей, славяне!». Помутнело в глазах у Пузотёрова: «Часу от часу нелегче и так за пятнадцать лет пятая партия, прыгаешь, как в половодье с льдины на льдину и не знаешь, какой тебя накроет. А шеф ещё тот перевертыш, сволочь! Если хочешь работать? Словно не знает, во что мне эта должность влетела - только-только начал из минусов выходить и на тебе - «Гей, славяне!», уж лучше бы баркашевцы какие к власти пришли». А шеф продолжает: - Ты Степан Никифорович мужик не глупый, первым делом с семьей разберись, определись, что для тебя важнее, твоя целлюлитная корова или интересы партии. - Да не могу я женой сейчас развестись. У нас все деньги в расширение бизнеса вложены и плюс ко всему брачный договор, по которому инициатор развода ничего не получает. Сам, идиот, этот пункт придумал, думал, что случае чего - это мне на руку сыграет. Тут откуда не возьмись, появляется адвокат, которого в начале сна Пузотёров расцеловать хотел за умные речи: - Ну, это вопрос мы утрясем. Пусть кто-нибудь из супругов пол поменяет. Сегодня медицина творит чудеса: лишнее отрежут, нужное пришьют, с документами проблем не будет - месяц в клинике и Вы уже Степанида Никифоровна. А шеф и вовсе добил: - Не забывайте, Степан Никифорович, - мы на этой неделе всей администрацией с парашютом прыгаем, хватит жиреть в казенных креслах. - Нет, на это я не согласен, пристрелите меня лучше здесь. У меня вес - 120 килограмм, при росте метр шестьдесят. Вам, шеф, хорошо говорить - Вы заморыш, язвенник. Вам можно и без парашюта прыгать, Вас воздушный поток закружит, подхватит и, как перышко, опустит, где-нибудь на лужок. А я так и полечу, как бомба со свистом, прыгну сегодня, а найдут меня лет через сто шахтеры. - Не бойтесь, - говорит шеф, - мы специально для таких как вы, транспортную авиацию задействуем. Но прыгать нужно обязательно - президент присутствовать будет. А Новый год мы встречать будем на Эльбрусе, пятидневное восхождение. Девиз сегодняшнего чиновника - это спорт, спорт, и ещё раз спорт, причем спорт экстремальный. Поэтому на работу надлежит отныне ездить на «байке», можно, конечно и на скутере, но скутер Вас не потянет. Пришел Степан Никифорович в свой кабинет, обнял голову руками и горько заплакал: - Уж лучше бы шаолиньскую гильятину привезли, там хоть без рук, а всё есть шанс выжить. Секретарь зашел: - Вам сливки к кофе взбить? - Уйди от меня, черт гадкий, знаю я твои сливки! Найди лучше в интернете мне клинику по перемене пола... Хмурое осеннее утро застало Пузотёрова в слезах, простыня скомкалась, подушка упала на пол. В спальню зашла жена: - Сколько раз тебе, говорить, не объедайся ты на ночь - глаз сомкнуть не дал: и орал, и брыкался, и плакал, и в волосах моих путался, потом подушку, как парашют укладывал. Сильно у тебя последнее время крыша едет. Смотрит Степан Никифорович, а по телевизору Путина с Медведевым показывают - сидят, думают, как обустроить Россию и несказанной радостью наполнилось сердце чиновника, бросился он целовать мерцающий голубой экран: - Дорогие вы мои, Владимир Владимирович и Дмитрий Анатольевич, «Твикс» - сладкая парочка, «Чип и Дейл спешат на помощь», Лелик и Болик, ездите вы по стране, по миру и поврозь и вместе, хлопочите за нас грешных. Оно, может, напрасно, бесплодно ваши хлопоты, честно говоря, одни понты, но не бросайте нас сирых и убогих, дайте нам ещё хоть немного пожить. Видел я нынче во сне апокалипсис - одна только надежда на вас, не упускайте власть из ваших рук, ребята. И не слушайте вы шаолиньских монахов, они шарлатаны, а вот адвокатик толковый... Супруга Степана Никифоровича в ответ на это, лишь покрутила указательным пальцев у виска, и отправилась в гараж прогревать машину - новому расширению бизнеса была чужда сентиментальность. Что с неё возьмешь - глупая баба! 20.10. 09.