Так же и Сиавуш: смерть Фероха была бы для него развлечением. Все думали, как это сделать? Но так как каждому из них рисовалась вместе с тем и виселица, как возможный результат смерти Фероха, то от открытого его убийства пришлось отказаться. Нужно было найти какой-то особый способ для его истребления.
Один считал, что его нужно запереть в тюрьме назмие, другой предлагал добиться приказа о его высылке. Но все это не могло утешить злобу Ф... эс-сальтанэ. Ему нужно было что-нибудь такое, после чего Ферох уже не мог бы выплыть на поверхность.
Вдруг заговорил Сиавуш.
— У меня есть один способ, — сказал он. — Если прибегнуть к нему, мы можем быть уверены, что Ферох будет убран без шума и без хлопот и притом так, что нам не придется за это отвечать.
Все приготовились слушать.
— Один из моих друзей, которого я знаю с детства, жандармский офицер, прислал мне вчера из Казвина открытку; пишет, что должен прибыть в Тегеран с партией арестованных, которых ему поручено доставить в Хорасан и сдать там хорасанским властям для отправки в Келат. Так вот, если бы нам удалось захватить Фероха да попросить моего приятеля, чтобы он взял Фероха вместе с арестованными в Келат, я думаю, это было бы самым лучшим способом от него избавиться. Уж тут-то Ферох пропадет! Он или умрет в дороге от огорчения, или попадет в келатскую крепость, ну, а уж там судьба его известна...
Все приняли это предложение.
— Однако, — заговорил опять Сиавуш, — дело это будет зависеть от того, удастся ли мне повидать этого товарища и согласится ли он нам помочь.
— Он уже в Тегеране? — спросил Ф... эс-сальтанэ.
— Судя по тому, что он пишет, сегодня вечером он должен быть в Тегеране. Завтра утром, наверное, зайдет меня повидать, и я с ним переговорю.
Тогда внес свое предложение Али-Эшреф-хан:
— Так как нам нужен персонально Ферох, я предлагаю с этого момента установить за ним наблюдение, чтобы, когда это будет удобно, увезти его и включить в число арестованных.
Ф... эс-сальтанэ сейчас же позвал Реза-Кули.
— Сейчас пойдешь, — сказал он ему, — к дому Фероха. Узнаешь там, дома он или нет и, если дома, останешься там, поблизости, и будешь ждать, пока он выйдет. А когда выйдет, иди за ним, следи, куда пойдет. Только в четыре часа после захода солнца, если он не выйдет, можешь перестать следить. Но утром пойдешь туда и будешь караулить.
Так как в этот день больше не предвиделось никакого дела, они разошлись, условившись, что завтра в одиннадцать часов утра снова соберутся здесь же, чтобы обдумать все подробности выполнения дела.
— Скверный мальчишка! — ворчал Ф... эс-сальтанэ, когда все ушли. — Каким несчастьям он подверг мою дочь! Он думал таким путем ею завладеть. Ну нет, я не такой, как другие, меня на этом не поймаешь!
Этот вечер господин Ф... эс-сальтанэ провел в расстроенных чувствах.
Около четырех часов после захода солнца к зданию эндеруна подошел Реза-Кули и послал горничную сказать, что у него важное дело к ага.
Его позвали в кабинет.
Реза-Кули рассказал, что как только он добрался до дома Фероха, так сейчас же узнал от мелочного лавочника, что Ферох три часа тому назад пришел домой и еще не выходил, и он стал поджидать его в лавке башмачника.
— Через некоторое время, смотрю, выходит оттуда какой-то шейх. А еще через несколько минут и сам Ферох. Веселый, улыбается. Пошел я за ним, иду в ста шагах, так что он ничего не замечает, и вижу, подходит он к перекрестку Шейх-Хади, а оттуда — к дому вашего садовника.
— Что-о?.. — закричал Ф... эс-сальтанэ, — моего садовника?
— Да, — повторил Реза-Кули. — Подошел, постучал, вышла женщина, догадываетесь, вероятно, что за женщина...
— Шекуфэ?! — воскликнул Ф... эс-сальтанэ.
— Да, Шекуфэ. Что уж они там говорили, я не знаю, только вижу, Ферох входит к ним в дом. Через десять минут он вышел оттуда.
— Вот оно что? Теперь я знаю, кто сообщил Фероху о поездке ханум в Кум. Страшно разгневанный, господин Ф... эс-сальтанэ приказал Реза-Кули:
— Ладно. Иди теперь, спи. А завтра рано утром снова будь возле его дома и следи, что он будет делать.
Настало утро. Ф... эс-сальтанэ прежде всего послал за Шекуфэ.
Шекуфэ, не привыкшая к таким вызовам, была встревожена. Ее привели в кабинет.