Выбрать главу

На улице, где мы жили, было несколько барских домов. В одном из них жил страшный богач; как его звали, я не знала. И у него был очень красивый сын, такой, что на него в нашем квартале все пальцем указывали. И очень этот молодой человек мне нравился. Бывало, когда мы играем на улице с соседскими детьми, подойду к нему и кокетничаю, ну, конечно, не сознательно. А молодой человек — ему, должно быть, лет восемнадцать-девятнадцать было — иногда мне улыбался. А мне в то время было двенадцать. И я все время мечтала о красивых и шикарных платьях.

Раз как-то играли мы, таким образом, с ребятами, я споткнулась и так ушибла ногу, что от боли вынуждена была отойти к стене. И там упала. Играющих было так много, что никто меня не хватился. А я там, у стены, лишилась чувств.

Было это незадолго до заката солнца. И вот открываю я глаза и, представьте себе, что же я вижу? Вижу, что лежу в какой-то маленькой красивенькой комнатке, на роскошной кровати, какая мне и во сне никогда не снилась. А у изголовья сидит тот самый молодой человек и курит папиросу.

Я спрашиваю:

— Где я? Зачем я здесь? Где мать? Где отец?

А он, вместо ответа, хохочет. Поцеловал меня и сказал:

— Ты напрасно не расстраивайся. Твоя мать дома. А ты уж сегодня останься здесь. Завтра пойдешь домой.

Вдруг он увидел мои руки.

— Почему у тебя, — спрашивает, — руки такие грязные?

В это время был уже вечер и стемнело. Тут он нажал на стене какую-то белую штучку, вроде пуговки, открылась дверь, и вошел какой-то мужчина.

Он говорит:

— Посмотри, баня истоплена?

Слуга ушел, потом вернулся.

— Да, — говорит, — истоплена, и все готово.

— Ну, хорошо. Скажи Хамидэ, чтоб шла в баню и почище бы вымыла эту ханум (на меня показывает).

Сделал знак слуге. Потом улыбнулся мне.

— Идите, — говорит, — ханум, за этим человеком в баню, а потом, иншаала, я буду иметь честь с вами встретиться.

Тот вывел меня на большой двор, по сторонам которого были клумбы с цветами, а оттуда — в баню. Баня была маленькая, снаружи отделана цветными изразцами, а внутри вся в мраморе. И там горела лампа.

Прежде всего Хамидэ сделала мне массаж ноги, так что боль от ушиба прошла, потом она меня вымыла. Вышла я, а в предбаннике для меня положено прекраснейшее платье, правда, немного широкое, но когда я оделась и Хамидэ завила мне волосы и зачесала их на затылок, то я, как посмотрела в зеркало, сама себя не узнала: в этом наряде у меня было точно новое лицо.

Через десять минут вернулась я в ту маленькую комнатку, а он уже ждет меня. Едва я вошла, он меня поцеловал и сказал: «Добро пожаловать!» А через полчаса принесли ужин, ну, конечно, из таких кушаний, что я до сих пор не знаю даже, как они называются. А когда поужинали, смотрю, он тут же, не выходя из комнаты, стал раздеваться. А потом раздел меня и взял в объятия...

Проснулась я утром, смотрю — возле меня никого нет. Встала с постели и — к зеркалу. Вижу, что я что-то побледнела.

Вдруг открывается дверь и входит Хамидэ:

— Ага уехали в Шимран и приказали вашей покорнейшей слуге передать вам этот пакет и направить вас домой. И я, не разобравши даже хорошенько, все ли у меня со вчерашнего дня на месте, взяла пакет и пошла домой.

Как только мать меня увидела, обняла, заплакала и крикнула соседок:

— Идите сюда, дочь моя нашлась!

И рассказала мне, что со вчерашнего вечера, когда я потерялась, она не спала и не ела и что обо мне уже сообщила в комиссариат. А потом спросила меня:

— Ну, говори, что случилось? Где ты была?

Пришли соседки, обступили меня. Тут я, ничего не скрывая, рассказала, что ночью со мной случилось, и подала матери пакет.

Мать раскрыла пакет и как увидела, что там лежит ассигнация в пять туманов, так и закричала:

— Мою дочь обесчестили, мою дочь оскорбили!

И бьет себя в грудь, и волосы на себе рвет.

Женщины принялись ее утешать, а одна из них подошла ко мне и попросила описать дом, в котором я была, а когда я рассказала все приметы, она крикнула:

— О, это Хамадани.

И я узнала, что вчерашний молодой человек был Хамадани.

Наконец, через некоторое время, мать взяла меня и повела в комиссариат. Там она объяснила все, и начальник комиссариата сейчас же послал ажана в дом молодого человека.