Сара Ли наконец нашла в себе мужество убежать, она наблюдала за садистской трепкой, и хотя ее разум кричал ей бежать, ее тело просто не желало сотрудничать. Поскольку ее действия снова стали контролируемыми, она выбежала из-за стиральной машины, через разрушенный дверной проем.
Когда ее первая нога достигла ступеньки, она соскользнула. Она оглянулась и увидела, что Эдмон крадется к ней все ближе. Ужас ошеломил ее, когда она встала на ноги, его уверенные шаги приземлились на бетонный пол всего в нескольких ярдах от нее.
Она взбежала по лестнице и не смогла удержаться, чтобы снова не оглянуться, когда увидела, как его ужасный хмурый взгляд просачивается из темноты у подножия лестницы.
Хлопающее мясо его омерзительного отсутствия нижней челюсти безумно шевелилось, и когда она отстранилась от него, изображение исчезло, но звуки все еще оставались.
Для Сары Ли прятаться не имело смысла, хотя она наслаждалась хорошей игрой в прятки, как и любой ребенок, но играть в нее с развратным сумасшедшим не казалось ей чем-то веселым. Она знала, что если хочет жить, то входная дверь – это ее единственный шанс. Она пробралась по коридору и схватилась за ручку, стараясь не закричать.
Когда дверь распахнулась, она оказалась лицом к лицу с мужчиной, которого никогда раньше не видела. Он выглядел достаточно нормально, чтобы, возможно, помочь ей, но выражение его глаз говорило совсем о другом. Чему он радуется? – задумалась Сара Ли, когда время, казалось, замедлилось для нее.
Ее взгляд скользнул ниже, к его раздутым штанам и серебряному зазубренному лезвию, которое мерцало перед ними. Она не утруждала себя просьбой о помощи.
ЛУЧШИЙ ВИД НЕНАВИСТИ
Джесси шла рядом с Ноа, все еще немного встревоженная его детской глупостью. Справление нужды на могилу было, пожалуй, самой грубой выходкой, которую он проделывал на ее глазах, а это означало, что дела шли не лучше, а хуже. Все дальнейшие разговоры начинали казаться бессмысленными. Джесси начинала верить, что она, возможно, перерастает их отношения. У него было много качеств, которые ей нравились, но становилось ясно, что было несколько вещей, которые в них не сочетались.
- Слушай, я сказал, что мне жаль, я просто под кайфом, знаешь, что дети делают на Хэллоуин? - Ноа не сделал ничего лучше, кроме как обвинить в этом выпивку.
- Все в порядке, я справлюсь с этим. Я уверена, что семья этой леди не переживет этого, но что сделано, то сделано.
Джесси провела пальцами по грубой каменной стене церкви, мимо которой они проходили. Район был на удивление тихим, не то чтобы это был центр города или что-то в этом роде, но они ожидали, что на Хэллоуин будет больше народу. Джесси испытала мгновение горечи; детям просто было уже все равно.
Когда они завернули за угол, добравшись до входа в молитвенный дом, Джесси уставилась на завораживающее темное кобальтовое небо. На крыше старинного готического сооружения сидела изящно вырезанная горгулья, которая, казалось, сохранилась чуть лучше, чем остальные щетинистые нагромождения камней, составлявшие духовную структуру.
Еe клыки были заостренными и опасными, как и еe тройка ребристых рогов.
Еe мускулистая и звериная форма и телосложение вынырнули из темноты, окруженные широко распростертыми крыльями зла, которые на ощупь казались чешуйчатыми.
Черты лица были безупречны, а детали – великолепны, почти слишком великолепны.
- Ух ты, как красиво, - прокомментировала Джесси, все еще наслаждаясь захватывающим дух реализмом каменного чудовища.
Ноа потребовалось мгновение, чтобы понять, какого черта она имела в виду.
- Я не уверен, что это именно то слово, которое я бы выбрал. Хотя это определенно интересно...
- В этом гребаном демоне нет ничего прекрасного, позвольте мне вам сказать, - Наркоман Джим сделал еще один глоток "Эвана Уильямса", торчащего из коричневого пакета, приклеенного к его руке.
И Джесси, и Ноа были поражены его присутствием. Несколько мгновений назад поблизости никого не было; казалось, будто мерзкий незнакомец материализовался из ниоткуда. Когда он, пошатываясь, вышел из переулка рядом с церковью, они остановились.
Не то чтобы они хотели поговорить с этим гнилостным бездельником, но он казался достаточно безобидным.
- Что ты имеешь в виду? - спросила Джесси, поддразнивая его.
- Я имею в виду, что эта штука – коллекционер, и для тех, кто заслуживает того, чтобы попасть к ней, ну, просто скажем, что это не закончится хорошо. Но все должны когда-нибудь, блядь, умереть, верно?