Когда они выглянули в маленькое окошко, оно позволило им мельком увидеть спортзал. То, что они увидели дальше, одновременно встревожило и взволновало их. Хуже всего то, что это вызывало грызущее чувство ревности.
Там был кто-то, одетый как семифутовый маньяк, убивающий всех в спортзале. Он буквально разрывал людей на части, избивал их до полусмерти и взрывал им черепа. Они увидели, как мисс Мелло шатается по комнате, у нее нет лица, и она слишком изуродована, чтобы реагировать.
- Ни хрена себе, этот мужик сошел с ума! - воскликнул Чаз.
- Мы должны запереть эту дверь! Что, если... что, если он войдет сюда? - вмешался Уинстон.
В коридоре рядом с дверным проемом стояло несколько дополнительных металлических стульев, и Уинстон с Чазом настороженно начали подталкивать их вверх, под ручку двери. Они смогли заблокировать ими дверь просто идеально, как продемонстрировал дуэт учеников, одетых в тряпичных Энн и Энди. Они попытались пробраться внутрь, спасаясь от маньяка, но были отвергнуты заклинившей дверью.
Чаз и Уинстон наблюдали, как этих двоих подключили к акустической системе и били током, пока их не покинула жизнь, а затем они еще немного дергались. Они выглядели как жуки, размером с человека, наткнувшиеся на лампу, когда их кожа загорелась, а с пылающих костюмов поднимался дым. Весь свет в здании внезапно погас, когда Эдмон двинулся обратно к большой группе. Страх внутри остальных вызвал нечеловеческие звуки, которые издавались по мере того, как неистовство продолжалось.
- Итак, как я понимаю, мы, вероятно, умрем здесь сегодня вечером. Эти стулья могут остановить тряпичную задницу и ее приятеля, но это не остановит эту... эту тварь, - размышлял Уинстон.
- Это чушь собачья. Мы должны были убить их всех. Он украл наши убийства, наше кровопролитие! Этот ублюдок! - гнев Чаза просто сочился насквозь.
- Ну, теперь все кончено. На данный момент мы ничего не можем сделать. Он украл наш праздник.
- На самом деле, есть одна вещь, которую мы все еще можем сделать... - Чаз ответил хитрой улыбкой, махнув своему скрюченному коллеге, чтобы тот следовал за ним вниз.
Сара все еще не двигалась, она лежала без сознания на бежевом кафельном полу. Они положили ее тело возле шкафчиков, на бетонную середину, соединявшую две скамейки вместе. Ни один из них не сказал ни слова, они просто потянули вниз ее крошечную черную юбку, за которой следовали неоново-зеленые стринги, прикрывавшие ее разрез под ними. Парочке насильников следовало бы запастись чашкой для слюней.
Однако мальчики не чувствовали радость от этого мероприятия. Они оба по очереди безжалостно таранили ее, много раз меняясь местами сзади и спереди. Теплая влажная щелка Сары чудесно обхватывала их девственные члены. Один держал ее ноги раздвинутыми, в то время как другой продолжал трахать и лапать ее задницу.
Даже когда Уинстон достиг кульминации внутри нее, его лицо оставалось пустым и лишенным эмоций. После того, как его горячая сперма заполнила ее растянутую нору, он вытащил член, чтобы освободить место для Чаза. Когда он продолжил на том месте, где остановился его партнер, казалось, просто повторяет движения. Он не мог не задаться вопросом, станет ли его первый секс последним. Так они планировали изначально, но это было уже не на их собственных условиях.
СТРИМ СМЕРТИ
Хершел нажал маленькую синюю кнопку на своем пульте дистанционного управления, и внезапно все его мониторы переключились с полноцветного на ночное видение. Когда пропало электричество, он изменил свое положение и устроился немного поудобнее.
Он лежал, растянувшись на маленькой круглой кровати, которой он временно заполнил предыдущее место для убийства. Он более чем наслаждался прямой трансляцией гнусных деяний Эдмона - бойни.
Он только что закончил наблюдать, как маньяк вытаскивает кишки из его племянницы Катрины - его жертвенного ягненка. Ребенкa, который был его собственной кровью, его семьей.
Это заставляло его чувствовать себя удовлетворенным, как будто он тоже внес свой вклад. Непристойности этого вечера должны были произойти. Для него это было простое решение и справедливая сделка.
Хершел немного погладил себя, чтобы уснуть, он никогда не кончал больше за одну ночь. Мейбл скользила по верхнему уровню лодки вокруг него, наблюдая за зрелищем, которое он организовал. В нем пылало огромное чувство гордости, словно он только что снял фильм, достойный Оскара.