— О как, — она будто мгновенно успокоилась и даже в голосе улыбка послышалась. — Лена, рада с тобой познакомиться, а то мне все казалось, что сын тебя придумал. Вы бы хоть фотографии скинули, я два года в Париже не была!
— Обязательно, обязательно скинем! Я тоже очень рада! А то уже переживать начала, вдруг он ко мне несерьезно относится, раз даже с мамой знакомить не хочет. Ай, не щипайся! — на самом деле Леша меня и не думал трогать, просто я в роль вошла.
Женщина рассмеялась:
— Тогда не буду отвлекать влюбленных своим занудством. И все же иногда звоните. А когда вернетесь, ждем в гости!
— Конечно!
Отдала мобильник владельцу, тот вскочил на ноги, наклонился и звонко чмокнул меня в щеку.
— Спасительница моя! Простите, друзья, не могу остаться! Теперь мне срочно нужен фотошопер и… какая-нибудь еще на все согласная девушка. Актрису найму для одного ужина! Актриса ведь не придумает, что раз я ее с маманькой знакомлю, то у нас все серьезно? Вот ты, Каришка, губу сразу закатай, если успела раскатать! Сашке тогда о моем визите не говорите, а то он постоянно как черт бесится, что я в его жизнь хаос приношу, — последнее он кричал, уже уносясь за дверь.
Мы с Тимуром хохотали в голос. Надо же, насколько братья разными бывают: человек-порядок и человек-бардак. Но Лёха-брат мне явно пришелся больше по душе — он настолько балбес, что этим и очаровывает. Тимур успел закончить вовремя, несмотря на то, что сегодня ему активно мешали.
=8=
Следующим вечером ситуация повторилась. Но теперь, когда Тимур замер, я и сама расслышала звук подъезжающей машины.
— Что-то они зачастили, — буркнула и встала, чтобы встретить. Сразу облегченно выдохнула.
В дом влетела Вероника Ивановна — к ее визитам мы давно привыкли. Она часто забегала, чтобы нас проверить, но ни разу не высказала незаслуженной претензии. На этот раз она и поздороваться забыла:
— Карина, вы еще здесь? Не могли бы вы принести из кабинета Александра Дмитриевича красную папку?
Я с жалостью посмотрела на ее высоченные шпильки. Как она за весь день с ног не валится?
— Конечно, Вероника Ивановна!
— Спасибо, Карина. На столе должна быть.
Я замерла, когда бросила взгляд через огромную стеклянную стену. Рядом с черной машиной стоял и наш босс, он с кем-то разговаривал по телефону. Поднял взгляд, увидел меня и будто бы направился к двери. Я поспешила развернуться и скрыться на втором этаже — меня тут об услуге попросили!
Но не успела. В спину раздалось резкое:
— Стоять!
Методом исключения стало понятно, что начальник именно ко мне обращается: Тимур вон и так стоит, а с Вероникой шеф вряд ли именно в таком тоне разговаривает. Я развернулась на лестнице и оторопело наблюдала, как мужчина шагает ко мне и… и протягивает свой телефон.
— Карина, это тебя.
— В смысле? — задала я самый закономерный вопрос.
— Вот и мне интересно, — в черных глазах промелькнул веселый огонек. — Ответь, потом объяснишь.
Я заторможенно взяла мобильник, приложила к уху. Собеседника узнала мгновенно, не по голосу даже, а по манере радостно орать:
— Каринка, душа моя! Я тут подумал, а на фига мне семейный ужин? Давай ты меня бросишь уже в Париже! Великолепная идея, да? Я потом еще несколько месяцев из-за разрыва страдать буду! Ведь ясен пень, что тебя я очень сильно любил, раз в эти Елисейские дребеня повез!
Видела, как мимо меня прошла Вероника Ивановна на второй этаж, сама решила папку забрать. Я же развернулась и прошла в гостиную — понятно, что все равно разговор слышен, но так было легче сосредоточиться.
— Великолепная, — согласилась я. — Но я-то здесь при чем?
— Как это? — орал Лёха-брат. — Ты мне свой телефон дай, я тебе на него номерок перекину, ты маманьке позвони. Поплачь там, обзови меня кем-нибудь. Мол, оревуар, мадам, ваш канаилле разбил мне сердце, я так больше не могу, простите! От тебя прозвучит пафоснее и правдоподобнее!
— Нет! — перебила я. — Реализуй гениальный план без меня!
— Карина! — возопил он. — Это что еще за бунт во время боевых действий?! Слышь, ты берега-то не путай, мы с тобой напарники!
От такой наглости я забылась окончательно и выпалила на той же ноте:
— Слышь, Лёха-брат! Я на такое вообще не подписывалась! А если бедная женщина сильно расстроится? И мой номер у нее высветится! И что, я потом еще и утешать ее буду?
— Ну и поутешаешь! Тебе ж все равно делать нечего!
— Ах ты… канаилле! — не удержалась я и побыстрее отключила вызов, чтобы он ничего больше сказать не успел.
Повернулась и мигом потухла под заинтересованным взглядом. Александр Дмитриевич смотрел на меня очень пристально, хотя обращался к другим: