— Тимур, на сегодня ты свободен.
— Но я только начал!
— Свободен, — тихо, с нажимом повторил начальник. — Вероника, отвезешь документы в офис одна.
— Как скажете, — секретарь прижала папку к груди. — А ваши планы на остаток дня?
— Мои планы — выяснить, каким образом нанятая тобой уборщица оказалась действующим лицом моих семейных разборок.
— Понятно, — та и глазам не моргнула. — Тогда до завтра, Александр Дмитриевич. Напоминаю, что совещание в девять тридцать.
Уже через минуту мы остались наедине. Сам этот факт немного устрашал, но до паники доводили прищуренные глаза. Босс наступал на меня, а я спонтанно отходила спиной назад. И объяснить бы все — там же даже объяснять нечего! — но сухие вопросы сбивали с толку:
— Как давно вы знакомы? Почему он звонит на мой номер, чтобы поговорить с тобой?
— Потому что моего у него нет… Подождите! Вы неправильно…
— Как давно?
— Да не знакомы мы! Едва знаем друг друга!
— Ну да. По общению сразу видно — совсем чужие люди. Это Лёшка тебя сюда пристроил на работу? Зачем? Ты ведь не настолько дура, чтобы его наркоту здесь прятать?
— Наркоту?!
— Меня достало разгребать его проблемы. И уж я точно не дам ему возможности принести эти проблемы в мое жилище.
— Да не так все! — закричала я, хотя он голоса пока не повысил. — Не пугайте, и я все объясню! Там и объяснять-то толком нечего. Я его вчера впервые увидела. И он попросил… маме вашей позвонить, для алиби!
— Так, а зачем ты пугаешься? Я же просто спрашиваю.
И сделал еще один шаг ко мне. А я, понятное дело, сделала еще один шаг от него. Но тараторила быстро:
— Девушкой я его представилась. По телефону! И это все!
— А. Ну тогда и ничего страшного не произошло. Никита говорил, что брат вчера забегал. Зачем так нервничать, как будто не только что-то жуткое задумала, но и реализовала?
=9=
Он снова попытался сократить расстояние, хотя вроде бы и не атаковал агрессивно — руки в карманах, лицо расслабленное. Но я по инерции отступала, и так все хорошо слышно, зачем нам ближе-то стоять? Натолкнулась спиной на высокий столик. И, еще до того, как успела сообразить, обмерла. Сердце ухнуло вниз за секунду до грохота. Я даже не обернулась, дала себе несколько секунд полной фрустрации. Да и по звуку ясно — столик качался, качался, ваза летела, летела, да и разбилась.
Александр Дмитриевич склонил голову набок, так и не вынимая рук из карманов, но почему-то улыбнулся. Эта улыбка оказалась пострашнее, чем предыдущий звук.
— Опа, — сказал очень мягко. — Семьсот тысяч.
Сердце так и не собиралось запускаться снова, в ушах зашумело, потому я даже удивилась, что смогла говорить:
— Ничего подобного. Это не моя вина. Если бы вы не спровоцировали, то ничего бы не разбилось.
Его улыбка стала чуть шире:
— Справедливо. Делим вину на всех участников. С тебя триста пятьдесят тысяч. Пункт договора о материальной ответственности.
У меня кровь от мозга вообще отлила. Голова закружилась. Я успевала только обрывки мыслей улавливать — буду работать бесплатно, пока долг не покрою? Или сейчас возмущаться о несправедливости? Или просто молча уйти — пусть в суд подает. И вот уже по решению суда и буду беспокоиться. Или… Ни одна мысль не оформлялась полностью, они просто мельтешили, кружа голову еще сильнее.
Потому я и не сразу расслышала тихий голос:
— Карина, только в обморок не грохнись, прошу. Жаль, что Вероника с Тимуром ушли, так бы на четверых раскидали.
Я уставилась на него — шутит, что ли? С другой стороны, а ему-то почему бы не пошутить? Но я по-прежнему молчала. И теперь, когда он сделал шаг ко мне, уже не отступала — ноги ватные стали, спасибо столику — покачнулся, но устоял, теперь меня немного поддерживал.
— Или мы можем решить вопрос иначе, — как-то слишком легко предложил босс. Если уж начистоту, то злости в его лице или тоне я вообще не улавливала. — Ты выполняешь две мои просьбы, убираешь этот мусор, и больше ничего не должна.
Чувствовала, что пожалею об этом вопросе, но не смогла его не задать:
— Какие просьбы?
— Первая — ты мне подробно рассказываешь обо всех отношениях с моим братом.
— И все? — удивилась я. Какая-то совсем мелочь. — Я почти все уже рассказала! Прискакал, заставил, ускакал. Ну, могу и весь разговор с мамой воспроизвести, если понадобится. И даже письменно всю историю изложить.
Он кивнул.
— Не надо, я понял. И вторая — мы вносим в твой трудовой договор правки. Например, изменяем пункт о материальной ответственности. Ты не будешь должна компенсацию, если речь будет идти о случайной, а не намеренной порче имущества. Сейчас я подумал, что так будет справедливее.