А вот это уже напрягло:
— Какие еще планы?
— Пока не определился, — он улыбался с неприкрытой иронией. — Но пока ты подаешь надежды, что станешь крутым космонавтом.
— Почему именно я? Или вы всех сотрудников на стрессоустойчивость проверяете? Что-то не представляю себе, чтобы вы Тимура так же выделяли!
— Потому что ты сама привлекла мое внимание одним спорным эпизодом. Уже забыла?
Я объяснения не поняла. Но смутилась от напоминания, потому тоже сосредоточилась на салате. Он осознанно делает вид, что в той ситуации я оказалась намеренно — типа махала руками перед его носом и кричала: «Посмотрите на меня, Сан Дмитрич! Я тоже работаю в этом доме, а не пустое место!». И он не хуже меня понимает, что все было не так, потому какой смысл возмущаться и уточнять?
Мраморная говядина от шеф-повара оказалась чем-то немыслимым. Я в жизни такой вкуснотищи не пробовала. Про себя отметила, что только это стоило подобной вылазки и сопутствующих шоков. Вот только тишина за столом как-то угнетала, потому я ее нарушила тем, что пришло на ум:
— Оказывается, вы с братом очень похожи, Александр Дмитриевич. В первую нашу встречу с ним я удивлялась, как вы вообще можете быть родственниками, но сейчас вижу полное фамильное сходство: вы оба любите бесить окружающих.
— Не верно, — он ловко и привычно орудовал ножом и вилкой. — Получай тогда и второй урок. Есть разница между тем, чтобы всех злить, как это делает Лёшка, и тем, чтобы не воспринимать чужие оценочные суждения. Понимаешь? В первом случае человек тоже следует правилам, которые сам себе устанавливает. Во втором — полная свобода действий.
— А, — догадалась я. — Это как шоу-звезды, которые выбирают стиль эпатажа? Они сами устанавливают себе правило всех раздражать. Точно такая же условность, как любая другая.
— Именно. Я же говорил, что из тебя выйдет прекрасный космонавт.
— Заладили — космонавт-космонавт, уроки какие-то, тренировки, пусть даже в чем-то вы и правы. А все равно неясно, что вам от меня надо.
Вздрогнула, когда заметила, как пристально он на меня смотрит, с прищуром.
— А у тебя никаких версий на этот счет нет? Почему я сейчас не двух послушных нижних трахаю, а сижу здесь с тобой?
И сказано так, что сразу все версии нарисовались в буйной фантазии. И я не выдержала, решила высказаться без обиняков:
— Если вы на что-то интимное намекаете, то я уже говорила — я замужем. И спать с вами не буду.
— Будешь, конечно. Но не сегодня.
— Что? — я задохнулась.
— Кстати, а ресторан-то неплох. Почему я раньше сюда не заходил? Может, десерт тоже закажем?
— Подождите, подождите! — хотелось потянуться, схватить его за плечо и потрясти. — Что вы до этого сказали?
— Когда именно? — в его черных глазах черти просто с ума сходили, но улыбка едва заметная. — А, понял, о чем ты. О твоих ощущениях по поводу нахождения здесь. Говоришь, вообще спокойно все воспринимаешь? Тогда усложняем задачу. Деньги-то я не взял, в домашних штанах же вышел. Так мы берем десерт?
Я поперхнулась. Очень повезло, что последний кусочек нежнейшего мяса я успела проглотить, иначе встал бы поперек горла. Спина заледенела. Я медленно перевела взгляд на дверь, потом на барную стойку, где застыли внимательные официанты. Они нас не прогнали, но наверняка смотрели на нас со скепсисом. И если мы сейчас сорвемся с места, то перехватят. Понятия не имею, чем закончится такая потасовка, но я пожалела, что вообще вылезла сегодня из постели.
— Выдыхай, Карина, — Александр Дмитриевич тихо смеялся. Дождался, пока я переведу заторможенный взгляд на него. Только потом положил банковскую карту на стол. Ну что ж, я с облегчением задышала, вот только в ушах теперь неприятно стучало. — Я пошутил. Урок третий: твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода других. Если бы мы сейчас сбежали, не расплатившись, то огребли бы работники. А они хороши, не отреагировали на твой жуткий костюмчик, не показали непрофессионализма, они не должны отвечать за наши действия. Ты можешь делать что угодно, но только так, чтобы от этого не страдали другие.
Лёха-брат мне теперь казался предсказуемым, понятным и шелковым ангелочком! По сравнению с этим чудовищем. У меня голос немного сдал:
— Хватит с меня уроков на сегодня, Александр Дмитриевич. И работа ждет.
— Как скажешь, — он и не думал напрягаться из-за моего настроения, а махнул официантке, чтобы принесла счет.
Больше он меня не доставал. Попрощались очень официально перед моим уходом — пришлось зайти к нему в кабинет для этого. Но Александр Дмитриевич был погружен в какие-то дела и ответил вежливо, но сухо. А я чего, интересно, подсознательно ждала? Жарких объятий и предложений подвезти до дома? Вот ведь… Он меня действительно с толку сбил, устроил какой-то сумасшедший денек. Но осмыслить я все смогу вне его присутствия и в зоне комфорта.