— Можно еще чаю, Карина? У меня от такой компании в горле часто пересыхает.
— Прекрасно вас понимаю, Александр Дмитриевич! Минутку.
Однако Лёша воскликнул:
— Хватит ругаться, неугомонные! Есть и другой вариант! Я все продумал, можете не благодарить. Ита-ак, — он растянул это слово и призывно уставился на брата. — В твоей власти переоформить вывод дивидендов на мое имя, а не родителей. Зачем нам посредники? Я ведь тоже совладелец! Сколько там моих акций, а? Почему я должен искать невесту ради собственных же средств к существованию? Мне вон малышку заправить не на что, докатился!
Александр Дмитриевич усмехнулся:
— Лёш, ты зря институт бросил. Там бы тебе объяснили, что никакой ты не совладелец и не держатель акций, пока не получишь их по наследству. Надеюсь, ты не собираешься прикончить ради этого наших родителей?
Лёха скрипнул зубами:
— Да знаю я, не дурак. Тебя хотел на вшивость проверить. Но я имею право хотя бы на часть дивидендов? Не надо тут мне лапшу на уши вешать, а то я не знаю, как такие вопросы решаются. Одна твоя подпись, и вуаля — малышка заправлена, малыш доволен и продолжает цвести.
— Не одна подпись, а три, — вздохнул Александр Дмитриевич. — И куча проблем с родными.
— Алё, братишка! Ты хоть раз от них проблемы видел?
— Ладно. Я действительно могу это устроить, — огорошил босс. — Вот только зачем мне это? Целых три подписи. Я и так очень устаю.
Алексей вскочил со стула и начал заламывать руки:
— Наконец-то, о деле заговорили! Излагай, что хочешь, — все дам! Хочешь почку? Нет, ты погоди отказываться — вот случится с тобой болезнь какая или авария, потом пожалеешь, что не подстраховался! Или хочешь, месяц меня не увидишь? Два месяца! Вообще ни разу! Даже звонить не буду!
Александр Дмитриевич отвернулся от него, болезненно поморщился, потирая шею, и только мне было видно, что он бесшумно смеется. Тут и мне, посторонней, было понятно, что Леша старшему брату вообще ничего стоящего предложить не может. Но мой начальник вдруг принял серьезное выражение лица, после чего перевел взгляд на родственника.
— Хорошо, по рукам. Прямо сейчас дуй в банк и открывай новый счет, пришлешь мне реквизиты. Завтра на работе я оформлю перевод части прибыли на тебя. Сумма будет меньше, чем от родителей, но от голода не помрешь.
— Благодетель! — радостно вопил Леша. Но быстро сосредоточился: — Цена?
Его брат выдал сухо, по-деловому:
— Во-первых, я два месяца тебя не вижу. И даже не звонишь. Слабо в это верится, но я неисправимый оптимист.
— Идет!
— Во-вторых, — с нажимом продолжил Александр Дмитриевич. — У меня шея болит, заклинило что-то. Нет, руки убери! — остановил он благородный порыв. — Раз вы с Кариной такие друзья, то пусть она.
— Массаж?! — Лёша подпрыгнул от восторга. — Всего лишь?
— Всего лишь?! — не поняла я. И очень громко, надо сказать, не поняла.
Но этот изверг уже перехватил меня за локоть и потащил в сторону, вынуждая обойти стойку. А потом буквально вцепился в мои руки и прижал их к шее начальника. Зашептал на ухо, как будто пытался зачаровать:
— Да-да, Карина, это же полная ерунда. А я тебе почку свою отдам, если потребуется. Хочешь?
— А мне можно тебя два месяца не видеть? — со злостью спросила я.
И до того, как успела среагировать, он разверну меня к себе, ухватил за ладонь и начал трясти:
— Договорились! Все, сделка подписана! Я улетаю, мои дорогие, улетаю. Радуйтесь, и засекайте шестьдесят дней до нашей новой встречи!
И умчался с такой скоростью, что меня ветром обдало. Интересно, что конкретно сейчас произошло? Я подписалась начальнику массаж делать? С этой семьей медленно соображать непростительно! Тут медленных сжирают так быстро, что медленные это не всегда понять успевают. Потому я просто заставила себя думать и быстро вставила:
— Только шею! Никаких там…
Александр Дмитриевич хмыкнул:
— Никаких там чего? Интимных зон?
— Именно! И я не особенно умею! И еще считаю, что вам проще обратиться к профессионалу!
Он, не оборачиваясь, подался назад и выдохнул:
— Начинай уже, Карина. Замотали вы оба трындеть попусту.