— Они могут идти рука об руку, — Николас складывает руки вместе, прежде чем сложить указательные пальцы домиком, и поднести их к губам, локтями опираясь о колени. — Когда ты в последний раз играла?
— Раньше в квартале от моей квартиры был независимый музыкальный магазин, — я кладу руки на колени. — Я останавливалась там, по крайней мере, несколько раз в неделю по дороге с работы домой, чтобы поиграть. Владелец не возражал. Когда прошлым летом он решил закрыть свой магазин, то спросил, не хочу ли я купить пианино, но я не могла себе этого позволить.
Николас опускает плечи, и его руки напрягаются.
— Я говорил тебе ранее, что ты можешь зайти поиграть, когда захочешь. Я серьезно.
Это щедрое предложение, которое я серьезно рассматриваю. Это не только дало бы мне шанс поиграть, но и означало бы больше времени, проведенного с ним. Я начинаю задаваться вопросом, не недооценивала ли я его. Мужчина смотрит на меня так, словно хочет съесть, но его слова и действия сдержанны. Он не торопит меня с чем-то, к чему, возможно, еще не готова, и за это я благодарна.
— Может быть, мы сможем составить расписание посещений, — шучу я.
— Это обсуждение должно включать подробную информацию о том, во что тебе обойдется посещение.
Воздух вокруг меня внезапно стал намного плотнее. Я была осведомлена обо всем, что касалось его, с тех пор как приехала. Это неудивительно, учитывая, как он одет. Все черное, от брюк до рубашки на пуговицах. Единственное яркое пятно на нем – это глаза. Каждый раз, когда я вижу их, поражаюсь тому, какие они поразительно голубые. Мои бледнеют по сравнению с его.
Я не отступаю от его заявления. Возможно, это слабое возбуждение, которое я испытываю от бокала дешевого вина, выпитого за ужином. Возможно, это от кайфа, который я испытала, сыграв такую сложную пьесу без особых усилий. Что бы это ни было, оно побуждает меня смотреть ему прямо в глаза.
— А цена не слишком высока?
— Она легко выполнима.
Я чувствую, как горит мое лицо.
— Откуда ты знаешь, что для меня это легко выполнимо?
— Ты целовалась с мужчиной раньше, София. Мы начнем с этого.
— Поцелуй? — слово застревает у меня в горле. Это не значит, что меня никогда не целовали. У меня было много мужчин. Я вспоминаю некоторые из тех поцелуев с тоской, слабой, но знакомой, как запах дождя вдалеке после долгой засухи. Я не могу вспомнить вкус этих губ или их имена. Это мужчины, с которыми я не делила свое тело, потому что их поцелуя было недостаточно, чтобы заставить меня задуматься, каково это – попробовать что-то больше.
Он наклоняется вперед, опираясь на локти, разводя руки в стороны.
— Ты хочешь поцеловать меня. Хотела с того самого момента, как мы встретились.
— Нет, не хотела, — говорю я убежденно, хотя знаю, что это неправда.
— Ты лжешь, — он встает и смотрит на меня. — Дай мне свою руку.
Мгновение я смотрю на его протянутую руку. Кожа гладкая, линии, пересекающие его ладони, едва заметны. Взглядом следую по его коже вверх по рукаву рубашки, который прикрывает мускулистое предплечье и бицепс, прежде чем остановиться на его лице.
— Просто поцелуй, Николас?
— Один поцелуй, — он сжимает пальцы в унисон, маня меня взять его за руку.
Я вкладываю свою руку в его, зная, что не могу повернуть назад. И не хочу. Хочу поцеловать его. Черт, я хочу гораздо большего. Он – мечта каждой женщины. Черные волосы взъерошены. Слабая щетина на подбородке придает ему остроту, которая обещает намек на грубоватость. Губы полные и розовые. Это самые соблазнительные губы, которые я когда-либо видела у мужчины, и он прав. Я хотела поцеловать его с того момента, как повернулась, чтобы посмотреть на него в метро.
— Иди сюда, — мрачно шепчет Николас, поднимая меня на ноги.
Я не сопротивляюсь, когда он кладет мою руку себе на грудь, поверх бьющегося сердца. Его пульс учащен, а дыхание поверхностное. Если бы я не знала лучше, подумала бы, что он так же нервничает из-за нашего первого поцелуя, как и я.
Я ничего не говорю, когда ладонью Николас скользит вверх по моей руке к задней части шеи. Делаю глубокий вдох, когда он наклоняет мою голову и смотрит мне в глаза. Я улыбаюсь ему, прежде чем он прикусывает нижнюю губу.
— Ты прекрасна, София, — говорит он хриплым голосом. — Я никогда не встречал никого, похожего на тебя.
Я закрываю глаза как раз в тот момент, когда чувствую, как его губы касаются моих.
Глава 15
Николас
Я не тороплюсь с поцелуем. На вкус она лучше, чем я себе представлял. Когда провожу языком по ее губам, она открывает свой рот и стонет. Тихо, почти неслышно, но я это слышу. Чувствую, как стон отражается в нашем поцелуе.
Я крепче сжимаю ее шею, в то время как другой рукой обхватываю талию девушки. Я притягиваю Софию ближе, желая слиться своим телом с ее воедино. Я знаю, что она чувствует мое возбуждение. Мой член тверд, как бетон, и жаждет оказаться внутри нее.
София хватает за перед моей рубашки, материал сжат в ее ладонях. Она слегка тянет, как будто хочет, чтобы мы были ближе. Ей нужно больше, и я не собираюсь ни в чем ей отказывать.
Я опускаю руку ниже, пока не обхватываю эту восхитительную попку. Она мягкая и пышная под ее платьем.
— София, — я выдыхаю ее имя в наш поцелуй. — Пожалуйста.
Она слегка качает головой, углубляя поцелуй. София скользит языком по моему в молчаливом приглашении взять больше. Так я и делаю.
Я опускаю руку ниже, пока не нахожу подол ее платья. Хочу ощутить кожу этой прекрасной задницы и запустить пальцы между ног девушки. Мне нужно почувствовать ее влажность. Я должен знать, что она тоже жаждет меня.
— Николас, — ее голос становится шепотом, когда она отстраняется. — Просто поцелуй сегодня вечером.
Я хочу большего. Мне это нужно, но я не из тех парней, которые давят, когда женщина отстраняется. Я не буду этого делать. Поэтому прерываю поцелуй, и ослабляю хватку.
— Ты действительно умеешь целоваться, — она прислоняется лбом к моему подбородку. — Как, черт возьми, ты умеешь целоваться.
Я от души смеюсь.
— О тебе я могу сказать то же самое.
Ее глаза опущены. Ее взгляд идеально упирается в очертания моей массивной эрекции, виднеющейся через брюки. София должна знать, что делает со мной; что она делала со мной с первой ночи, когда мы встретились.
— Мне нужен холодный душ, — говорю я полушутя. — Это или пробежка голышом по снегу.
— Пробежка голышом по снегу? — София поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. — Никто так не делает.
— Однажды я так сделал, — говорю я с невозмутимым выражением лица. — Ты можешь присоединиться ко мне, когда я сделаю это в следующий раз.
Она внимательно изучает меня.
— Я не такая наивная, как ты. И так легко на что-то не поддаюсь. Ты никогда не бегал по Нью-Йорку обнаженным.
— Ты считаешь меня наивным? — спрашиваю я с усмешкой. Мой взгляд прикован к ее рту и слабому следу красной помады, который все еще там.