Я не могу удержаться от смеха.
— Вообще-то, я спрашивала про стол, а не про кровать. Ты пишешь за этим столом?
Он старается придать своему лицу более серьезное выражение, чем есть на самом деле. Легкая улыбка на его губах намекает на то, что он удивлен.
— Любое волшебство, которое происходит в этой комнате, происходит на этой кровати. Я сплю на ней, пишу, и сегодня ночью собираюсь заставить тебя кончить на ней.
Николас стягивает свитер через голову, обнажая подтянутые мышцы живота и грудь. Очевидно, этот мужчина знаком со спортзалом. Его пресс свидетельствует о преданности самому себе.
— Твоя очередь, София, — он жестом указывает на мое платье.
— У тебя несправедливое преимущество, — я снимаю обувь. — На мне гораздо меньше одежды, чем на тебе.
— Это не так, — он за несколько шагов приближается ко мне, прежде чем скинуть туфли и снять черные носки. — Сбрось платье, и я сниму брюки.
— Это предложение или приказ? — я игриво дергаю за пояс своего платья.
Николас расстегивает черный ремень, прежде чем вытащить его из петель брюк.
— Называй это как хочешь. Я хочу увидеть твое тело.
Я тоже хочу увидеть его тело. Мой взгляд прикован к дорожке темных волос, которая начинается чуть ниже пупка и исчезает за поясом брюк.
— Сначала покажи мне свое.
— Забирайся на кровать.
— Что? — я смотрю на кровать, прежде чем снова переключить свое внимание на него.
Николас подходит ко мне, и касается моих предплечий.
— Я хочу, чтобы ты легла на кровать, София.
— Ты не хочешь, чтобы я разделась? — нервно спрашиваю. — Ты сказал, что хочешь увидеть мое тело.
Он легонько толкает меня назад, с каждым шагом мы приближаемся к его кровати.
— Прикоснуться к тебе мне нужно сильнее, чем тебя увидеть.
Я позволяю ему отвести меня к кровати, и когда мужчина нежно толкает меня, я сгибаю колени и сажусь на край.
— На спину.
Теперь он стоит передо мной, передняя часть его брюк прямо рядом с моим лицом.
— Я хочу, чтобы ты легла на спину. Мы будем делать это медленно.
Я больше не уверена, что это то, чего хочу. Он в двух секундах от того, чтобы стать полностью обнаженным, и я уже несколько дней гадаю, как выглядит его член. Я вообразила его, основываясь на том, что почувствовала, когда он прижался ко мне. Знаю, что он толстый. Уже сейчас могу сказать, что он будет крупнее любого из мужчин, с которыми я была раньше.
Я двигаюсь на середину кровати, прежде чем растянуться на спине. Скрещиваю ноги в лодыжках, отчаянно пытаясь удержать юбку на месте.
Он подползает ко мне, пока его руки не оказываются на одеяле по обе стороны от моей головы. Николас сжимает коленями мои бедра. Я чувствую, как набухший член трется о мой живот через ткань моего платья и его брюк.
— Ты поцелуешь меня сейчас? — спрашиваю я, затаив дыхание. Мне нужно, чтобы он прикоснулся ко мне. Я хочу этого.
Он целует. Николас опускает лицо, пока губами не захватывает в поцелуе мои. Медленно, дразня меня своим языком. Его облизывания глубокие и неторопливые. Он стонет, когда я пытаюсь прикусить его нижнюю губу.
— Мне нужно заставить тебя кончить, — он шепчет эти горячие слова, прерывая поцелуй.
— Сейчас? — я практически задыхаюсь. Чувствую, как мое возбуждение скапливается у меня между ног. Знаю, что когда он протянет руку, чтобы дотронуться до моих трусиков, они будут насквозь мокрыми.
Он опускается ниже, оставляя поцелуи на нежной коже моей шеи.
— Расслабься, София, — его дыхание щекочет мою грудь. — Я обещаю, что это будет совсем не больно.
Глава 22
Николас
Понятия не имею, почему я, черт возьми, до сих пор не внутри нее. Как только София прошептала, что хочет, чтобы я затащил ее в постель, я почувствовал, как капелька предэякулята выступила на головке моего члена. Я все еще тверд, как стальной прут, но сегодня не обо мне. Я хочу, чтобы сегодняшний вечер был посвящен Софии.
Прежде чем прижаться к ее губам, я смотрю на нее сверху вниз. Она лежит на спине подо мной. Чувствую, как подергиваются ее ноги с тех пор, как я оседлал ее. Возможно, она пытается передать манеру поведения женщины, которая трахалась с бесчисленным количеством других мужчин, но ее тело говорит об обратном.
София тихо стонет в ответ на наш поцелуй, руками касаясь моего затылка. Я проникаю языком глубоко в ее рот, уговаривая ее язык коснуться моего. Я хочу, чтобы она наслаждалась им так же сильно, как наслаждалась бы, если бы я был по самые яйца глубоко внутри ее прекрасного тела.
Я отстраняюсь, чтобы увидеть, что делают с ней мои прикосновения. Я должен запечатлеть тот момент, когда она взорвется от моей руки, и это начнется сейчас.
Я скатываюсь с нее и прижимаюсь всем телом к ее боку. Ее грудь вздымается; короткие, учащенные вдохи выдают ее потребность.
— Ты собираешься раздеть меня? — она поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. — Если это так, будь осторожен, потому что эта ткань легко рвется.
Я хмыкаю.
— Буду иметь это в виду. Сегодня вечером, думаю, я бы предпочел увидеть, как ты кончаешь прямо в одежде.
София хмурится.
— Ты собираешься заняться со мной сексом, пока я одета?
Я провожу кончиком пальца по ее ключице, прежде чем опустить его вниз, к вырезу платья. Оно без бретелек, и очевидно, что она не потрудилась надеть бюстгальтер. Ее соски прижимаются к ткани, требуя внимания. Я обвожу правый сосок сквозь ткань платья, пальцем рисуя круговую дорожку вокруг твердого бугорка.
— Твои сиськи идеального размера.
— Я всегда это знала, — она улыбается мне. — Рада, что тебе нравится грудь поменьше.
До сих пор у меня никогда не было предпочтений. Ее тело – все, о чем мог бы мечтать любой мужчина, и это не только из-за чувственных изгибов.
Трей Хейл, возможно, и был тем, кто терся об ее задницу в клубе, но на нее смотрели десятки глаз. Когда она вышла из лифта, несколько мужчин обернулись, чтобы посмотреть, как она проходит мимо. София привлекает к себе внимание, даже если совершенно не замечает этого.
Потянувшись вниз, провожу рукой по ее гладкому бедру. Она не сопротивляется. Ее желание получить разрядку берет верх, и она слегка раздвигает ноги.
— Ты мокрая, не так ли? — я прижимаюсь губами к коже ее шеи. — Ты была мокрой с тех пор, как увидела меня в клубе.
Она тихо кивает.
— Ты хотела меня уже тогда, София? Ты хотела, чтобы я запустил руку тебе под платье и прикоснулся к тебе вот так? — я поднимаю руку вверх, пока пальцами не упираюсь в кружево ее трусиков.
— Да, — произносит она так тихо, что я едва могу разобрать.