— Чушь, — рычит он. — Я не храплю.
— Следующий раз я запишу это на свой телефон.
— Ты бы сделала это для меня, не так ли? — руками он обхватывает мою задницу, притягивая ближе к своему обнаженному телу.
— Мне понравилось смотреть на тебя, спящего.
— Почему? — он глубоко вдыхает. — От тебя хорошо пахнет. Это мыло или ты?
— И то, и другое, — я прижимаюсь еще ближе. — Ты выглядишь умиротворенным, когда спишь. Как будто все те персонажи, которые крутятся у тебя весь день в голове, ушли.
— Ты думаешь у меня в мыслях крутятся разные персонажи?
Я прижимаю его твердеющий член к своей обнаженной сердцевине.
— Я вижу это по твоим глазам. Ты всегда что-то замышляешь. Твой разум никогда не отключается.
— Это невозможно, — Николас покачивает бедрами. — Слишком много историй, которые нужно рассказать.
— Расскажи мне историю сейчас, — я раздвигаю ноги для лучшего доступа, потирая его эрекцией о клитор.
— Жила-была женщина...
Я еще сильнее прижимаюсь к нему, беря от него все, что могу.
— Продолжай.
— Продолжай делать то, что ты делаешь, — он издает глубокий стон. — Ты сможешь так кончить?
Я издаю непонятный звук, который, уверена, звучит для него как «да».
— Однажды этот очень симпатичный парень с огромным членом встретил женщину в метро.
— Разве это не про тебя? — я запрокидываю голову, наслаждаясь ощущением приближающегося оргазма.
— Про меня, — он прижимается губами к моей шее. — Женщина, которую он встретил, была красивой, умной, и он захотел ее в ту же секунду, как увидел.
— Поэтому он написал записку-приглашение на обед в своей собственной книге, — продолжаю я, хотя теряю концентрацию на чем угодно, кроме того, что делаю с собой членом. — Это был слабый ход.
— Втайне ей нравилось, каким напористым он был.
— Нет, не нравилось, — хнычу я.
Потянувшись, Николас хватает мою руку которой я держу его член.
— Нравилось. Она хотела его с самого начала. Она знала, что он другой. Она знала, что он тот самый.
— Тот самый? — я выгибаю спину, когда чувствую приближение оргазма. — Какой именно?
Николас хватает меня за задницу, притягивая еще ближе, пока мой клитор не оказывается прижатым к его члену с такой силой, что я достигаю вершины и распадаюсь на части.
— Тот, кто полюбит ее, — его слова вплетаются в мой стон, когда мы оба хватаем ртом воздух.
Глава 26
Николас
— Ты собираешься проигнорировать то, что я тебе сказал? — я глажу ее по плечу, наблюдая, как она притворяется спящей. — Ты дерьмовая лгунья, а актриса из тебя еще хуже, София.
— Я не играю, — ее глаза остаются закрытыми. — И я ничего не игнорирую.
— Я сказал тебе, что люблю тебя.
Она прижимается лбом к моему подбородку.
— Знаю, Николас. Я слышала это.
Умолять женщину сказать, что она любит меня – не то, что я намерен делать.
— Я имел это в виду.
— Это было в пылу момента, — София, наконец, открывает глаза и изучает мое лицо. — Ты был возбужден. Я тоже. Люди говорят, что угодно в такие мгновения.
— Они говорят что-то вроде «бл*ть», «как хорошо» или «сильнее, глубже».
— Есть и другие слова, которые они тоже говорят, — она вздыхает. — Возможно, ты на самом деле не это имел в виду.
— Чушь собачья, — выпаливаю я. — Я сказал тебе, что люблю тебя, потому что это так.
Ее нижняя губа дрожит, но она прикусывает ее зубами.
— Подожди до завтра и посмотри, чувствуешь ли ты то же самое.
— Что, черт возьми должно измениться между нами до того времени? — я притягиваю ее ближе к себе.
Она заглядывает мне в глаза.
— Я не хочу, чтобы ты говорил мне то, чего не имеешь в виду.
— Я имел это в виду, София.
— Как ты можешь быть уверен? — в ее голосе слышится страх. — Если ты говоришь эти слова, мне нужно знать, что ты имеешь в виду именно их. Ты не можешь забрать их обратно.
Чтоб меня. Эта женщина. Она боится отдать мне свое сердце.
Я откидываю ее голову назад, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Не сомневайся в моих чувствах, София. Они реальны. Все это по-настоящему.
— Я хочу тебе верить, — шепчет она. — Хочу этого, потому что мое сердце хочет сказать тебе то же самое.
— Скажи мне. Скажи это.
Она открывает рот, затем закрывает, а потом снова открывает, прежде чем заговорить.
— Я люблю тебя, Николас. Пожалуйста, никогда не причиняй мне боли.
***
— Потерять его из виду неприемлемо, — я чувствую, как сжимаю челюсть. — Я же сказал, что хочу, чтобы ты присматривал за Франко двадцать четыре на семь. Если он прямо сейчас направляется в Нью-Йорк, тебе лучше быть готовым найти другую работу. Я гарантирую, что ты никогда в жизни больше не будешь работать в охране.
Я швыряю телефон на стол в своем кабинете. Группа охраны, с которой меня связал Крю во Флориде, потеряла Франко Абано из виду два часа назад. Ни за что на свете он не мог бы быть прямо сейчас в Нью-Йорке. Если он появится здесь, чтобы потревожить Софию, я позабочусь о том, чтобы он понял, что сначала ему нужно будет связаться со мной.
— На ком ты сейчас отыгрался в роли плохого полицейского? — входит Шайенн, держа в руках по кофейному стаканчику. — Ты прокручивал сцену вслух, не так ли? Думаю, тебе следует переписать ее. Для меня это прозвучало совсем не правдоподобно.
Я качаю головой и тянусь за одном из стаканчиков.
— Ты принесла кофе? Если подумать, то зачем ты вообще здесь? Я дал тебе неделю отпуска.
— Я тоже рада тебя видеть, Ник.
Мне удается улыбнуться. Я планировал провести день, погрузившись в свою новую рукопись. Тяжелое испытание с Джо выбило меня из колеи на месяц. У меня крайний срок через две недели, и я изо всех сил стараюсь уложиться в него.
Сегодня утром я покинул квартиру Софии вместе с ней. Как только вернулся к себе домой, начал работать, пока парень из службы безопасности из Флориды не испортил мне весь день.
— Чего ты хочешь, Шайенн? — спрашиваю я, зная, что она не обратит внимания на мою прямоту. Она привыкла к этому, и я плачу ей достаточно хорошо, чтобы женщина могла не обращать на это внимания. — Хочу назад тот ключ, который дал тебе, когда ты остановилась здесь, когда я улетал в Бразилию.
— Ты никогда не получишь этот ключ обратно, — она дует на дымящийся кофе. — Мне нужен доступ к тебе в любое время.