Как только протрезвел, я все закончил.
В течение многих лет после того, как мы расстались, она звонила мне через регулярные промежутки времени. Я правильно воспринимал эти звонки, потому что понимал, она звонила только для того, чтобы узнать, заинтересован ли я в том, чтобы переспать. Так и было в прошлом. Я встречался с ней за ужином, мы возвращались к ней домой, и к тому времени, когда я уходил, мы уже потрахались, посмеялись над старыми добрыми деньками, и снова попрощались.
Дел была как привычка, от которой я не мог избавиться, пока не пришлось. Она попала в ловушку зависимости, и по мере того, как росла ее потребность в следующей дозе, росло и мое опасение насчет нее.
Я отступил, потому что тусовки с ней внезапно стали включать в себя то, что она была под кайфом и хотела рисковать, что чуть не погубило меня.
Однажды вечером мы пошли в клуб в центре города, где вход только для членов клуба, и когда мы трахались в комнате, наполненной обнаженными телами, звуками и запахами секса, я увидел свое лицо в зеркальной стене, которая была создана для того, чтобы усилить удовольствие каждого в комнате.
В моем отражении был изображен мужчина, затерявшийся в толпе наркоманов, ищущих острых ощущений. В нем также я увидел загорелую женщину, которую сзади трахал мужчина. Эта женщина присутствовала на всех автограф-сессиях, которые я когда-либо проводил, и когда наши глаза встретились в отражении зеркала, она приподняла бровь, приглашая трахнуть ее, если я захочу. Я сбежал.
Я порвал с Дел, но помог ей пройти через процесс выздоровления. Она нуждалась во мне, и мне нужно было знать, что с ней все будет в порядке.
— Я спросила, все ли у тебя в порядке с новым графиком гастролей, — Шайенн входит в дверь наших смежных комнат. — Мне нужно твое согласие, прежде чем подтвердить эти даты.
Я пересматриваю его. Это график, который полгода назад я бы одобрил не задумываясь, но это было до Софии. Я не хочу быть вдали от нее, но понимаю, что успех моей карьеры основан исключительно на моих поклонниках. Мне нужно видеть их и взаимодействовать с ними, если я рассчитываю продолжать продавать книги.
— Я хочу посоветоваться об этом с Софией, — я не утруждаю себя взглядом своего публициста. Я знаю, что увижу на ее лице. Разочарование.
— Займись этим сегодня или завтра, Ник, — она берет меню для обслуживания номеров. — Ты сегодня ужинаешь здесь или хочешь прогуляться по городу?
Я проверял рейсы обратно на Манхэттен, но в этом нет смысла. Я пытался дозвониться до Софии, но сразу попал на голосовую почту. Понимаю, она разозлилась из-за того, что я не объяснил ей всего насчет Дел ранее в ресторане, но мне нужно время, чтобы убедить ее, что между мной и любой женщиной из моего прошлого ничего не осталось. Я не думал о Дел уже много месяцев до сегодняшнего дня.
— Здесь есть «Аксель». Ты можешь найти нам столик, Шайенн?
— Я никогда не была в «Акселе Бостон». «Аксель Нью-Йорк» – мой личный фаворит.
Я знаю это. Она напоминает мне об этом почти еженедельно. У Шайенн изысканный вкус в еде, моде и мужчинах. Я могу удовлетворить только первое, что и делаю при случае.
— Я воспользуюсь твоим именем, — она скользит пальцами по экрану телефона. — Если они узнают, что Николас Вульф в городе и готов насладиться трапезой в их ресторане, они предоставят нам лучший столик в этом заведении.
— Сделай так, чтобы это произошло, — я встаю с неудобного дивана, на котором сидел. — Я приму душ и буду готов через час.
***
— Я уезжаю, Шайенн, — я бросаю салфетку на тарелку с недоеденной едой, стоящую передо мной. — Я сейчас же возвращаюсь в Нью-Йорк.
— Сейчас? — она делает глоток слишком дорогого вина, которое заказала к дорогой закуске и основному блюду. — Ты не можешь. Я сомневаюсь, что ты успеешь вернуться к своему утреннему интервью.
— Отмени его, — я убираю телефон в карман. — Тот звонок, ради которого я ушел из-за стола, касается кое-чего срочного. Это личное, так что не утруждай себя расспросами. Это не твое дело.
— И он сразу же включает в тебе режим мудака, — улыбается она. — С твоими родными все в порядке? Это из-за твоих братьев?
— С ними все в порядке, — я застегиваю пиджак. — Дело не в ком-то из них. Мне нужно вернуться на Манхэттен, чтобы кое с кем встретиться. Это важнее интервью, так что перенеси.
— Они могут с этим не согласиться, — в ее тоне слышится тонкое предупреждение. — Если ты продолжишь отменять подобное дерьмо, это повлияет на твое имя в долгосрочной перспективе.
— Ты все уладишь. Я плачу тебе за это.
— Это София, не так ли? — она приподнимает бровь. — Вы были в ссоре, а теперь тебе нужно спешить обратно в город, чтобы вы могли поцеловаться?
Она и представить не может, как сильно я хотел бы, чтобы это было так.
— Занимайся своим делом, Шайенн, и не доводи меня до нищеты. Я ограничу кредитную карту, которую тебе дал, если ты потратишь слишком много сегодня вечером.
— Ты бы никогда так со мной не поступил, — она наклоняется вперед. — Я на расстоянии звонка, если тебе что-нибудь понадобится, Ник. Надеюсь, ты это знаешь.
— Знаю, — меня так и подмывает обнять ее, но я этого не делаю. — Я поговорю с тобой завтра, так что не заваливай меня звонками и СМС. Разберись с ситуацией сама.
— Поняла, босс, и передай привет Софии от меня.
Так и сделаю, если найду ее.
Глава 30
Николас
— Скажи мне, как, черт возьми, это произошло? — я хватаю Крю за пальто спереди. — Я хочу знать, кто облажался.
Он спокоен. Я сразу вижу это в его глазах.
— Не могу сказать тебе как, но расскажу тебе то, что знаю, Ник. Мне нужно, чтобы ты сел и перевел дух. Ты не сделаешь Софии одолжения, если потеряешь контроль.
Я сажусь в кресло напротив него. Мы в его кабинете. Уже больше двух ночи. Мне потребовалось три часа, чтобы получить место на обратный рейс в Нью-Йорк.
За то время, что я сидел в терминале в ожидании посадки, мое беспокойство за Софию перешло от легкого к сильному. Сначала я думал, что она игнорирует мои звонки и сообщения, потому что разозлилась, что я не нашел времени объяснить ей мою связь с Дел. Когда Крю позвонил мне и сказал, что ее телефон был найден в переулке за пределами «Фостер Энтерпрайзиз», мой мир мгновенно погрузился во тьму.