— Я думала о тебе каждую секунду. Я все время думала о том, как бы ты себя чувствовал, если бы я не вернулась.
— Это никогда не было исходом ситуации, — его голос полон эмоций. — Я знал, что ты вернешься. Я чувствовал это внутри.
— Теперь я понимаю чуть больше, — я отстраняюсь, чтобы посмотреть в его заплаканное лицо. — Ты через многое прошел.
— Я? — он стучит себя по груди. — Ты та, кто спасла жизнь ребенку, София. Ты та, кого сумасшедший держал в заложниках.
— Ты тот, кто увидел любимого человека после того, как она только что испустила последний вздох.
— София, — шепчет он мое имя, притягивая меня ближе к себе. Николас прижимается губами к моему лбу. — Я люблю тебя.
— Я не знала, что делать, — я дрожу в его объятиях, мое дыхание учащается. — Франко сказал мне, что я могу уйти, но я отказалась. Я не могла оставить Элроя там. Я никогда не забуду выражение ужаса на лице этого маленького мальчика, когда впервые увидела его стоящим в переулке с Франко.
Он резко выдыхает.
— Это воспоминание исчезнет. Пройдут недели, месяцы, а затем и годы, и ты начнешь забывать детали. Воспоминание не будет таким ярким, и однажды у тебя будет такая насыщенная жизнь, что воспоминания о вчерашнем дне больше не будут четкими.
— Ты обещаешь?
— Я помогу тебе оправиться от этого, София. Позволь мне сделать это для тебя.
Глава 35
Николас
Я наблюдаю, как она ковыряется в ланче, который принес ей больничный санитар. Если бы я знал, что еда так пахнет и имеет такой вкус, я бы отправил Лиама к себе домой, чтобы он приготовил ей сэндвич с сыром на гриле.
Я был благодарен, когда он появился в больнице. Большую часть ночи он боролся с кризисом, связанным с работой, но как только у него был перерыв, он был здесь. Я представил его Софии, а затем оставил их наедине. Я не спрашивал, что они обсуждали, но когда он вышел из ее комнаты, то сказал мне, что она сильная. София ему нравится, и как только она почувствует себя лучше и готовой, поговорит с ним снова.
— Я думаю, меня выпишут сегодня днем. У меня больше нет обезвоживания, — она пододвигает ко мне поднос. — Мы можем остановиться по дороге домой, чтобы купить бургер и картошку фри с чили?
Я морщу лоб.
— Я могу сбегать и принести это для тебя прямо сейчас. Меня не будет больше двадцати минут.
Она кивает.
— Можешь захватить немного шоколадных конфет, которые лежат у тебя в той конфетнице на кухонном столе?
— Те, которые я должен постоянно подсыпать после того, как ты все съедашь?
Ее лицо озаряется.
— Те самые. Я думаю, они будут восхитительны вместе с картошкой фри.
Я хмурюсь.
— Ты собираешься положить конфеты на картофель фри с чили?
— Я не могу решить, что будет вкуснее – это или, может быть, клубничный йогурт.
Я снова сажусь на кровать рядом с ней.
— Все это дерьмо, о котором ты говоришь, звучит отвратительно.
— Тебе лучше привыкнуть к этому, — София опускает плечи. — Это только начало, Николас.
— Начало чего?
— Безумных желаний во время беременности, — она опускает взгляд на перед больничного халата, который на ней надет.
Мои внутренности сжимаются. Сердце разрывается.
— София.
— Доктор сказал мне ранее, — она вытирает поток слез. — Я не знаю как, Николас. Я имею в виду, я знаю как. Ты, наверное, разорвал презерватив, потому что иногда теряешь контроль.
— Ты носишь ребенка? — я кладу руку ей на живот. — Моего ребенка?
— Я проигнорую последний вопрос, — она накрывает мою руку своей. — У нас будет ребенок, но доктор сказал, что срок еще очень маленький и случиться может все, что угодно.
Я знаю это. У моей матери четверо прекрасных детей, но она хотела больше. Я наблюдал, как она пережила три выкидыша, прежде чем, наконец, прониклась идеей, что ее семья полноценна.
— Я пока не хочу никому рассказывать, — продолжает София. — Мы подождем, пока не убедимся, что все хорошо, и тогда сможем устроить вечеринку.
— Вечеринку?
— Праздник жизни ребенка и моей. Твоей жизни. Нашей, — она медленно кивает. — Кейденс будет в ярости, когда я скажу ей, но я подожду. Я хочу подождать.
— Как ты думаешь, у тебя хватит силы воли подождать?
Я наблюдаю, как она смотрит на наши руки. Ее взгляд прикован к животу.
— Если у нас должен родиться этот ребенок, это произойдет. Если этого не произойдет, значит, еще не наша очередь. Я хочу подождать. Не хочу разбивать сердце своей мамы, если мы можем этого не делать.
— Мы подождем.
— Ты счастлив, Николас? — спрашивает она, хотя уже знает ответ на этот вопрос.
— Я никогда не был счастливее.
***
— Я хочу, чтобы ты переехала ко мне, София, — я оглядываю гостиную в ее квартире. — Вся эта мебель принадлежит тебе?
— Нет, — она слабо качает головой. — Все, кроме моей швейной машинки и одежды, принадлежит Кейденс.
— Это будет несложный переезд. Мы можем собрать твои вещи прямо сейчас.
София похлопывает по дивану рядом с тем местом, где сидит.
— Присядь со мной. Нам нужно поговорить об этом.
— Поговорить о чем? — я скрещиваю ноги и обнимаю ее за плечи.
Она была занята работой над новым дизайном с тех пор, как я привез ее сюда из больницы. Я попросил водителя «Убера» остановиться, чтобы купить нам по бургеру и картошку фри. София рассмеялась, когда я попросил его остановиться снова, у кондитерской. Она хлопнула меня по руке и сказала, что пошутила насчет тяги. Однажды она появится, если всему этому суждено сбыться.
— Я не могу переехать к тебе прямо сейчас, — София откидывает голову на подушку дивана. — У меня слишком много всего происходит. Скоро выйдет коллекция «Элла Кара», и именно здесь я создаю свои лучшие работы. Я не могу изменить свою жизнь в одночасье.
— Тебе лучше привыкнуть делать именно это, — я дергаю за уголок ее блокнота для рисования. — Ты станешь мамой. Ребенок меняет все.
— Доктор сказал, что срок всего несколько недель, — она кладет блокнот обратно на колени. — Это значит, что у меня есть месяцы, чтобы все организовать.
— Ты можешь организовать все у меня дома, — говорю я. — Я переставлю кое-какую мебель и освобожу место в своем кабинете для твоей швейной машинки.