— Денс? — я произношу ее имя достаточно громко, чтобы она услышала меня сквозь жужжание вытяжки, включенной на максимальную мощность. — Что ты здесь делаешь?
Это вопрос, который я всегда ненавижу задавать, когда она неожиданно появляется. Эта квартира с двумя спальнями принадлежит ей по праву, так что я точно не могу попросить ее вернуть ключи. В большинстве случаев я ценю компанию, но на сегодня у меня был четкий план. Я хочу закончить белое платье для беременных, которое начала на прошлой неделе, прежде чем мне нужно будет уходить в семь часов. У меня было твердое намерение заскочить завтра к Денс, чтобы отдать ей это платье и попросить ее побыть моделью для снимков, чтобы потом загрузить фото на свой веб-сайт.
— Это твой первый официальный послеобеденный выходной в пятницу, так что я здесь, чтобы отпраздновать, — она машет рукой сквозь дым, поднимающийся от двух кусочков лосося, которые подруга готовит на гриле в помещении. — У нас лосось с тем зернистым горчичным соусом, который ты любишь, и салат из квашеной капусты с майонезной заправкой.
Я внутренне съеживаюсь. Лосось звучит восхитительно. Салат из квашеной капусты больше похож на странную прихоть беременной, чем на то, что я хотела бы съесть добровольно.
— Ты не должна была этого делать, — мягко говорю я. — Я не настолько голодна.
Я ужасно голодна. Я пропустила завтрак, потому что сразу после пробуждения вручную пришивала жемчуг к белому платью. В винном погребке на углу купила кофе, но в итоге выбросила его в мусорное ведро, прежде чем сесть в автобус. Он был горьким и, очевидно, остался со вчерашнего дня.
— Я умираю с голоду, — она потирает свой живот. — Фири помешан на еде. Мой мальчик всегда голоден.
Я мгновенно чувствую, как на глаза наворачиваются слезы.
— Это имя ребенка? — спрашиваю.
Вилка, которая была у нее в руке, падает на стойку, прежде чем отскочить на пол.
— Тайлер хочет назвать его в честь моего отца. Мне это нравится, Софи. Он будет маленьким Фири Монро.
Мне тоже нравится. Кейденс упорно трудилась в течение прошлого года, чтобы преодолеть эмоциональную пропасть, которая образовалась между ней и ее отцом, Серхио Фири. Возможно, она пошла по его стопам, став шеф-поваром, но это не укрепило их отношения. Они были порознь в течение многих лет, и теперь, наконец, нашли свой путь обратно друг к другу.
— Это прекрасно, Денс, — я вытираю глаза тыльной стороной ладони. — Он будет самым чудесным маленьким мальчиком на свете.
— Мы с тобой обе это знаем, — она гордо улыбается. — Я не могу дождаться, когда увижу его. Я хочу, чтобы ты была там, Софи. Мне нужно, чтобы ты была со мной и Тайлером в родильном зале, когда малыш родится.
Потянувшись, хватаю ее за предплечье, чтобы не упасть. Прилив эмоций, который я испытываю, проносится сквозь меня, как товарный поезд.
— Я буду там. Я бы ни за что на свете не пропустила это.
— Хорошо, — она целует меня в лоб. — Я хочу, чтобы ты сбросила обувь, переоделась и приготовилась к ужину, который никогда не забудешь.
Развернувшись, мчусь в ванную, где в аптечке у меня есть антацид. С таким же успехом я смогу пресечь несварение желудка, которое, знаю, надвигается.
Глава 17
София
Съев лосось, ковыряюсь в салате из квашеной капусты и смотрю через всю комнату на розы, которые прислал мне Николас. Я принесла их домой вчера после работы. Тащить тяжелую вазу с цветами в метро было нелегкой задачей. Я тщательно завернула их в упаковку, в которой они прибыли, и, подумав о том, чтобы вызвать такси у своего офисного здания, решила, что метро подойдет как нельзя лучше. Остановка находится менее чем в квартале от моей квартиры, так что я добралась домой с вазой в целости и сохранности.
— Николас Вульф прислал тебе их, — как ни в чем не бывало говорит Кейденс. — Я заметила их, когда вошла. Надеюсь, ты не возражаешь, что я прочла записку.
Не возражаю. С чего бы это? У меня было твердое намерение рассказать Денс, что я ужинала с Николасом у него дома. Я собиралась рассказать ей, когда мы только сели обедать, но подруга начала рассказывать о своей свадьбе и не останавливалась. Единственный раз, когда она не разговаривала, это когда жевала.
— Я ужинала у него дома, — я кладу вилку на тарелку. — Он приготовил мне томатный суп и бутерброды с сыром на гриле.
Кейденс использует обе руки, чтобы плавно поменять наши тарелки, ставя мою перед собой и наоборот. Подруга тянется, чтобы взять вилку с пустой тарелки, которая теперь стоит передо мной.
— Я собираюсь съесть это, если ты не возражаешь.
Я благодарна, что она предлагает это съесть. Когда я отправила в рот первую вилку салата, у меня на глаза навернулись слезы. Это было не потому, что я ненавидела этот вкус, хотя он мне сильно не нравился. От большой дозы уксуса у меня подкосились пальцы на ногах.
— Он весь твой.
— Это восхитительно, что он приготовил для тебя, Софи, — она хлопает ресницами. — Он влюблен в тебя, не так ли? Ты чувствуешь к нему то же самое?
Честно говоря, я в долгу перед Кейденс. Она всегда была со мной, даже когда ее отношения с Тайлером были запутанными, подруга доверяла мне свои чувства. Я знала, что она была влюблена в него раньше, чем влюбился он.
— Он мне нравится. В нем есть что-то такое, что мне действительно нравится, Кейденс.
— Не говори об этом так жизнерадостно, — шутит она с улыбкой. — Ты хмуришься, Соф. Ты выглядишь несчастной. Если он тебе нравится, а ты нравишься ему, в чем проблема?
Она знает историю моих свиданий. Я никогда не была настолько близка ни с одним мужчиной, чтобы даже подумать о браке, но однажды я действительно кого-то любила. Его звали Джеремая. Я познакомилась с ним на втором курсе колледжа. Он был адъюнкт-профессором, и хотя он никогда не вел занятия у меня в классе, уроки, которые он мне преподал, были продолжительными.
Меня тянуло к нему из-за того, кем он был в кампусе. Он был смелым и сексуальным. Его подход к преподаванию был агрессивным. Ему исполнилось всего тридцать лет, и в течение нескольких месяцев, предшествовавших нашему расставанию, он почти каждую свободную минуту работал над короткометражным фильмом. Это был документальный фильм о подавленных воспоминаниях. Тема, которой он всегда увлекался.
После местного проката фильма во Флориде он привлек внимание людей по всей стране. С каждым полученным комплиментом и восторженным отзывом его интерес ко мне ослабевал, пока он, наконец, не бросил меня дождливым вечером в среду, потому что считал, что наши отношения мешают его грядущей славе. Весь этот опыт оставил у меня горький привкус во рту.
— Что, если он в конечном итоге станет таким же, как Джеремая? — спрашиваю я вслух, хотя знаю, что вопрос не имеет смысла. Николас уже обрел славу и состояние. Эта часть его жизни прочно закрепилась, и то, что мы лелеем, не зависит от его успеха.
Она отправляет в рот остатки салата и пережевывает. Кейденс не отрывает взгляд от моего лица, пока не сглатывает.
— Ты знаешь, я встречалась с этим идиотом Брендоном до того, как встретила Тайлера. Они оба шеф-повара, но на этом сходство заканчивается. Если бы у меня было правило «не встречаться с шеф-поварами», я бы никогда не влюбилась в Тайлера, и маленького Фири не существовало бы.
Я знаю, что наказывать Николаса за краткие неудачные отношения в моем прошлом неправильно. Это не его вина, что я когда-то влюбилась в другого творческого человека.
— Тайлер довольно самоуверенный, не так ли?
— Очень самоуверенный, — подруга закатывает глаза. — У него есть на это полное право. Он настоящий волшебник на кухне. Я поражена его талантом.
— Тебя это когда-нибудь беспокоило?
— Что он самоуверенный? — спрашивает она со смешком. — Раньше так и было, но я поняла, что меня безумно привлекает эта его часть. Мне нравится, что он понимает, насколько хорош. Это настоящий он. Ох, ну здесь и жарко.