— Знаю, Николас. Я слышала это.
Умолять женщину сказать, что она любит меня — не то, что я намерен делать.
— Я имел это в виду.
— Это было в пылу момента, — София, наконец, открывает глаза и изучает мое лицо. — Ты был возбужден. Я тоже. Люди говорят, что угодно в такие мгновения.
— Они говорят что-то вроде «бл*ть», «как хорошо» или «сильнее, глубже».
— Есть и другие слова, которые они тоже говорят, — она вздыхает. — Возможно, ты на самом деле не это имел в виду.
— Чушь собачья, — выпаливаю я. — Я сказал тебе, что люблю тебя, потому что это так.
Ее нижняя губа дрожит, но она прикусывает ее зубами.
— Подожди до завтра и посмотри, чувствуешь ли ты то же самое.
— Что, черт возьми должно измениться между нами до того времени? — я притягиваю ее ближе к себе.
Она заглядывает мне в глаза.
— Я не хочу, чтобы ты говорил мне то, чего не имеешь в виду.
— Я имел это в виду, София.
— Как ты можешь быть уверен? — в ее голосе слышится страх. — Если ты говоришь эти слова, мне нужно знать, что ты имеешь в виду именно их. Ты не можешь забрать их обратно.
Чтоб меня. Эта женщина. Она боится отдать мне свое сердце.
Я откидываю ее голову назад, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Не сомневайся в моих чувствах, София. Они реальны. Все это по-настоящему.
— Я хочу тебе верить, — шепчет она. — Хочу этого, потому что мое сердце хочет сказать тебе то же самое.
— Скажи мне. Скажи это.
Она открывает рот, затем закрывает, а потом снова открывает, прежде чем заговорить.
— Я люблю тебя, Николас. Пожалуйста, никогда не причиняй мне боли.
— Потерять его из виду неприемлемо, — я чувствую, как сжимаю челюсть. — Я же сказал, что хочу, чтобы ты присматривал за Франко двадцать четыре на семь. Если он прямо сейчас направляется в Нью-Йорк, тебе лучше быть готовым найти другую работу. Я гарантирую, что ты никогда в жизни больше не будешь работать в охране.
Я швыряю телефон на стол в своем кабинете. Группа охраны, с которой меня связал Крю во Флориде, потеряла Франко Абано из виду два часа назад. Ни за что на свете он не мог бы быть прямо сейчас в Нью-Йорке. Если он появится здесь, чтобы потревожить Софию, я позабочусь о том, чтобы он понял, что сначала ему нужно будет связаться со мной.
— На ком ты сейчас отыгрался в роли плохого полицейского? — входит Шайенн, держа в руках по кофейному стаканчику. — Ты прокручивал сцену вслух, не так ли? Думаю, тебе следует переписать ее. Для меня это прозвучало совсем не правдоподобно.
Я качаю головой и тянусь за одном из стаканчиков.
— Ты принесла кофе? Если подумать, то зачем ты вообще здесь? Я дал тебе неделю отпуска.
— Я тоже рада тебя видеть, Ник.
Мне удается улыбнуться. Я планировал провести день, погрузившись в свою новую рукопись. Тяжелое испытание с Джо выбило меня из колеи на месяц. У меня крайний срок через две недели, и я изо всех сил стараюсь уложиться в него.
Сегодня утром я покинул квартиру Софии вместе с ней. Как только вернулся к себе домой, начал работать, пока парень из службы безопасности из Флориды не испортил мне весь день.
— Чего ты хочешь, Шайенн? — спрашиваю я, зная, что она не обратит внимания на мою прямоту. Она привыкла к этому, и я плачу ей достаточно хорошо, чтобы женщина могла не обращать на это внимания. — Хочу назад тот ключ, который дал тебе, когда ты остановилась здесь, когда я улетал в Бразилию.
— Ты никогда не получишь этот ключ обратно, — она дует на дымящийся кофе. — Мне нужен доступ к тебе в любое время.
— Тогда я поменяю замки.
— Ты этого не сделаешь, — она плюхается в потрепанное кожаное кресло рядом с моим столом. — У нас свидание в следующий вторник вечером.
— Я предан Софии, — я подмигиваю ей. Знаю, что у нее будут вопросы, но я отвечу на все. София сейчас — важная часть моей жизни, и мой публицист должен это понимать. Между моими книжными турами каждые две недели приходится возвращаться сюда, в Нью-Йорк. Я отказываюсь находиться вдали от Софии дольше этого срока.
— Ты женишься? — ее глаза загораются. — Можно я буду вместо твоего шафера?
— Если бы я собирался жениться, а это не так, выбрал бы шафером одного из своих братьев. Я сомневаюсь, что ты даже попала бы в список приглашенных.
— Ты кретин, — ее улыбка противоречит резкости слов. — Итак, если ты предан ей, но не собираешься жениться, что именно это значит?
— Я люблю ее, — говорю я убежденно. — Я влюблен в нее.
— Кто бы мог подумать в тот вечер, когда твоя рукопись стала общедоступной, что в будущем у нас будет такой разговор?